из ребер сломано.
– Приляжешь потом, время не ждет, я специально вытащил тебя из неприятностей.
– Что случилось?
– Пошли.
Баррет без церемоний подтолкнул Генри Кида в сторону кормовой каюты.
– Присядь на скамью. Можешь пить, только не ром. Вот тебе фруктовый сок, старый друг.
– Разве на нашей пиратской посудине есть фруктовый сок?
– Специально для тебя. Он горчит, немного перестоялся, но все же лучше того гнусного пойла, которое дают у Джози под маркой настоящего вина…
– Ох, и вправду перестоялся. Отвратительно.
– Итак, Генри, я собираюсь снова огорчить тебя.
– Что?!
– Кое-кто из наших парней проболтался проституткам. О наших неприятностях в городе уже наслышаны.
– Богом клянусь! Я не виноват!
– Ни за что бы не поверил тебе, Кид-трепач, если бы собственными глазами не видел твоего безумного состояния. Да выложи ты потаскухам все – от начала и до самого конца, никто бы не поверил сказкам сумасброда.
– Кто тогда распустил свой подлый язык?
– Покуда не знаю. Помнишь взяточника и интригана Самюэля Мортонса?
– Губернатора Грей Сэйлз?
– Его самого. Так вот, после того, как на Грей Сэйлз объявился королевский ревизор Гринстоун, Мортонса арестовали и сместили. Старый проходимец отправился в Англию по повелению короля, чтобы держать ответ за свои делишки с покойным изменником – Десмондом Рэем Белтропом.
– Ну и что?
– На Грей Сэйлз наместником тогда поставили Николаса Шарпа, того самого, которому его величество пожаловал дворянство за разоблачение заговора Белтропа.
– Этот новый Шарп – сын старого Шарпа?
– Да, это сын Малькольма Шарпа, который награбил испанского золота, а потом исчез без следа и, как я думаю, помер не добровольно. У Николаса из отцовского клада не осталось ни гроша, но человек он порядочный и, по слухам, теперь собирается навести «законность и порядок» на Архипелаге. К тому же в юности успел побывать в испанском плену, и с людьми вроде де Маркадалы у него личные счеты.
– Так все плохо?
– Учитывая слухи и сплетни обо мне – да. Если пиратский промысел прикроют, а братство распустят, всем придется тяжело, кое-кто из ребят уже оплошал, затронув английских купцов, и теперь одной ногой стоит на эшафоте. Но с меня спросят еще и за несуществующий испанский патент.
– Но у тебя его нет!
– А кто поверит?
– Послушай, Питер…
– Это ты послушай!
– Погоди, не горячись. Ты ведь не простой моряк, а сын лорда Баррета, хотя бы и четвертый. Никто на Архипелаге не посмеет тронуть сына лорда по одному пустому подозрению.
Капитан расхохотался и смеялся до тех пор, пока доктор Кид с удивлением не уставился на него.
– Я не сын лорда, Генри…
– Но
