Томас Венцлова. Доната Митайте

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Томас Венцлова - Доната Митайте страница 11

Томас Венцлова - Доната Митайте

Скачать книгу

как двое приходят в свою старую квартиру много лет спустя. Певец давно умер, возвращение его метафорично:

      за стеной, в дальней комнате, в глотке луженой

      граммофона, в его гофрированной пасти

      бас хозяина, в пропасть летящий, прославленной масти.[70]

      Так Томас Венцлова изображает один из вариантов итогов эмиграции: возвращается то, что человек успел создать. Но в основном это стихи о переменах, о том, что ничто не повторяется и не возвращается; белым «как в памяти» остается только снег. Вернуться невозможно не только потому, что в твоей бывшей квартире музей, на стенах висят картины другого времени, даже не потому, что бессмысленная советская эпоха в прошлом, но главным образом из-за того, что изменился ты сам:

      Нет пути в тот пробел, к обессмысленному ландшафту,

      где плакат прославлял то ракету, то шахту,

      где свеча на столе, тая каплями пота, горела,

      где один из двоих, как положено, больше любил.

      <…>

      Мы в снегу, словно после пожара, замешкались. Трубы,

      кирпичи. Ни тебя, ни меня. Не мои в темноту шепчут губы.[71]

      «Нет пути домой, / ибо каждый атом / обновился в теле»[72], – лет десять тому назад писал Венцлова в прощальном стихотворении «Осень в Копенгагене».

      Некоторое время пришлось пожить и в другом замечательном доме – у вдовы одного из создателей «Чапаева», Елены Ивановны Васильевой. Ее сын Александр принадлежал к богеме и торговал книгами на черном рынке. В доме было полно дореволюционных стихов и философских книг: так открылось еще одно окно в настоящую русскую культуру. Елена Ивановна была машинисткой, печатала рукописи, иногда самиздат, иногда другие тексты. Именно она послала однажды Томаса отнести отпечатанную статью Анне Ахматовой. Бродский рассказывает, что, когда он первый раз приехал к Ахматовой, он еще не понимал, с человеком какого масштаба встретился. Его осенило позже: «В один прекрасный день, возвращаясь от Ахматовой в битком набитой электричке, я вдруг понял <…> с кем или, вернее, с чем я имею дело»[73]. В отличие от него Томас Венцлова с самого начала прекрасно знал, с кем имеет дело, и это парализовало его, отняло дар речи. От первого свидания осталось напутствие не увлекаться переводами, писать самому. А через несколько лет Анна Андреевна написала на литовской книге своих стихов, в которой было восемнадцать переводов Томаса: «Томашу Венцлова, тайные от меня самой мои стихи – благодарная Анна, 22 марта 1965, Москва».

      Свое отношение к Москве Венцлова сформулировал в 1977 году: «Большинство литовцев, услышав слово „Москва“, не ощущает ничего, кроме отчужденности, и это естественно. Я среди них исключение, но, возможно, уже не абсолютное. Для меня Москва – мрачный, бедный, но по-своему замечательный город, город Пастернака, Солженицына, Сахарова. В Москве жил и Буковский – в те редкие времена, когда не сидел»[74]. На вопрос, чувствовал ли он себя в Москве и Нью-Йорке свободнее,

Скачать книгу


<p>70</p>

Перевод В. Гандельсмана.

<p>71</p>

Перевод В. Гандельсмана.

<p>72</p>

Перевод А. Кушнера.

<p>73</p>

Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. М., 1998. С. 224.

<p>74</p>

Венцлова Т. Русские и литовцы // Венцлова Т. Свобода и правда. М., 1999. С. 45.