до катастрофы – бревенчатые стены протяжно скрипнули и, словно соревнуясь в скорости с потолком, устремились к центру постройки. «Мама!» – подумал Леха и зажмурился. Раздался хлопок и наступило мгновение черноты. Его сменил солнечный свет. Или просто яркий – сквозь розовую муть собственных век он не понял, затем решительно плюнул и глаза все-таки раскрыл. Поле вокруг густо колосилось злаками, точнее обозвать увиденное он не сумел. Сквозь море не то ржи, не то пшеницы к Лехе неспешно приближалось гривастое существо, до неприятного напоминающее льва. «Сука, Африка!» – в панике решил Петличко, плавно ускоряясь от коричневой гривы подальше.
– Окружайте его! – раздалось вдруг слева, и тут же то же самое справа. Он затравленно завертелся. На переднем плане возникли люди с сеткой, гриву сноровисто спеленали и под обиженные львиные рыки не без удовольствия ткнули в тушу животного огромным шприцом.
– Аж до нашей деревни добег! – радостно хлопнул Леху по плечу мужичок в пиджаке и заправленных в сапоги брюках со стрелками. – Всем миром ловили циркового! Да… Федотыч небось до сих пор со столба не слез, м-ммать!
– Да, смешно, – согласился Леха. – А я такой смотрю – ко мне прет, ну, думаю…
Но от Петличко уже отошли и совещались, как лучше тащить погрузившегося в сон хищника. Ненавязчиво поглядывая вокруг Леха задом сдал до лесополосы и растворился в зарослях. Там он перевел дух. Сел на поваленное дерево отдохнуть и подумать. Выходило опять не очень – непонятно где и непонятно когда. А главное – непонятно, как выбираться.
Перед глазами на траву шлепнулся тяжелый дымящий окурок, и тягучий голос прогнусавил самым зэковским образом:
– Слышь, фраерок, бабки есть?!
Леха хотел вскочить, но чья-то рука легла на плечо и придавила обратно, перед лицом возник типичный жулик из старого кино: заросший, в маленькой кепочке и с золотой фиксой. Леха сунулся в карман не пойми за чем. Попытался оглянуться на корешей блатного, но шею его слегка прижали, а в спину вдруг вошло что-то инородное и твердое, так и норовя добраться до самого сердца. «Как льва…» – успел подумать он и, кажется, умер.
Тот свет был точь-в-точь Лехиной квартирой. Райским светом струился туман из открытой дверцы холодильника, замогильно трезвонил колокол.
– Откуда колокол? – пробормотал Леха и понял, что телефон.
– Але.
– Алексей, ты где был? Три раза звонила!
– Да на работе… Мам, ты же знаешь… – мимоходом он нашарил пульт, врубил телевизор и сориентировался по датам и времени на каком-то информационном канале. В голове слегка прояснилось: выходило, что вернулся он в вечер после выезда на квартиру к мертвой красотке, аккурат после посещения психбольницы. Успокоив маму, Леха прошел на кухню, механически захлопнул холодильник, бросил комок пельменей в кастрюльку с кипящей водой и плюхнулся на табурет, совершенно лишившись сил от таких вот простых и привычных действий. Можжевельник в бутылке водки отяжелел, опустился на самое дно и лениво, неохотно отдавал жидкости привкус и цвет.
Петличко стянул рубаху, поискал
