печальным голосом сказала медсестра, да так серьезно, что Леха и не понял – подкалывает или нет.
Подошел главврач, развел руками; подъехали на зов Лехи эксперты, сфоткали на память, оценили ущерб, выразили персоналу сочувствие и уехали восвояси. Пошел на улицу и Леха. Нужных следов в путанице подошв на снегу не нашел, плюнул и снова вернулся в помещение, в общем-то особо ни на что и не надеясь. Смятая решетка, сваренная из арматуры и покрытая черным лаком, выглядела вполне эстетично – словно застывший в крайней точке движения кусок ажурной материи. А вот следов домкрата, или еще какой железяки обнаружить на ней или на стене не удалось. Даже краска нигде не облупилась, разве что на сгибах. Петличко схватил изогнутые прутья, пытаясь повторить движение старика. Решетка даже не дрогнула.
– Еще один, – буркнула за спиной тетка-уборщица, но Лехе было не до нее – пальцами он нащупал такое, что понять сразу просто не получалось. Он разжал ладонь. Прут арматуры, обычно ребристый, был странно сглажен, будто пальцами прошлись по комку пластилина.
– Блин! Да тут даже отпечатки пальцев остались! – прошептал Петличко, снова хватаясь за телефон. Отпечатки и впрямь были, словно выгравированные в металле.
– Але, давайте экспертов снова в приют. Я пальчики нашел… Старика пальчики… Не переживайте, никто не сотрет.
Леха осторожно, практически нежно, прошелся рукой по всей решетке, однако чудес больше не нащупал. Зато на стене, рядом с углами оконного проема, разглядел едва заметные карандашные каракули – знакомые по мебели завитки – если не тот же орнамент, то что-то очень похожее.
Рисунки вернувшиеся эксперты не оценили, а вот отпечатки им понравились.
– Так бывает, когда в раскаленном металле продавливают нечто рельефное. В данном случае – пальцы, – пояснил самый седой и видимо самый опытный. Дыхнув на Леху мандаринами и еще чем-то странным, он добавил:
– А вот осматривать место происшествия надо так, коллега, чтобы товарищей обратно не дергать.
– Так это, осматривать вроде как вы должны, а не я… – застеснялся Петличко, потом непонятно за что извинился, за это его любезно подбросили до отделения, а там накормили булочками от Анечки, потому как закусывать коньяк было больше нечем.
– Нажимай, стажер. Сил в нашей работе надо много. А то чушь всякая начнет в голову лезть. Чушь пустой желудок любит – с голодухи чего только не привидится.
Петличко дали чай, пока пил – созвонились с экспертами: пальчики индентифицировать не удалось.
– А может и фиг с ним, со стариканом? – пожалел Леху Дядькин. – Ну сбежал псих, но не маньяк ведь, не преступник. Давай-ка, брат, по домам!
И Леха покорно дал Анечке завернуть себя в шарфик и вытолкать вон. Далее следовал небольшой провал в памяти. Осознать себя снова в этом мире Леха смог, когда остановился перед собственной дверью с ключом наизготовку. Он вошел, скинул вещи и твердо решил сразу лечь спать.
Звонок в дверь застал Леху в туалете. Пока
