рукава Борисова плаща – я офигел! – выползают блестящие красные пауки с грецкий орех, цепочка из пяти арахнидов заползает в трещину.
Борис считает про себя: губы шевелятся, пальцы один за другим ритмично разгибаются. Мне на плечо капнула слизь. Жжение…
Борис прыгнул на меня, мы шаром откатились на пару-тройку метров.
Взрыв!
Увидеть не довелось, но когда поднял голову, в глазах защипало, клубится дым, всюду обломки, шипы… и что-то среднее между камнем и плотью, не успело превратиться.
А еще в полу брешь.
Воздух исказился страшным воем, меня будто уменьшили и запихнули в глотку дракона.
– Вниз! – услышал сквозь рев.
Борис метнулся к бреши, его клешня рванула меня следом, моя рука чуть не выскочила из сустава. Борис прыгает в пробоину, его масса тянет меня вниз, но в этот долгий миг успеваю заметить: шипы по краям арки схлопнулись как зубья капкана, схлопываться начали стены, шипы вонзаются в серое мясо своего же хозяина, смертоносная волна укуса несется ко мне. В следующий миг меня бы пронзило и сплющило, но я упал в нижний коридор, на Бориса, затем откинулся на спину.
Валяемся, легкие раздувает до боли, смотрим, как пульсирует гигантская кишка.
– Что за хрень? – просипел я, в горле засуха.
– Корижор.
Рана, через которую сбежали, роняет нити слизи около нас, дыру заливает клей, «кровотечение» слабеет.
– Коридор?
– Корижор. Маскируется под коридор. Прожорливая тварь… Впрочем, любителей диет у нас не бывает.
После такого надо неделю валяться в психоневрологическом диспансере, но Борис вскочил, тянет мне руку, выбора нет, приходится взять, Борис рывком ставит на ноги.
– Молодой совсем, – сказал Борис.
– С такой жизнью состарюсь быстро.
– Я про него.
Тычет большим пальцем в потолок.
– Неопытный. Учуял поздно. Не умеет закрываться внезапно.
– Интересно, если бы я не пересекся с тобой, на какой секунде меня бы сожрала какая-нибудь гадина? Что-то не хочу бродить в одиночку…
– Тебе повезло. Новички обычно гибнут в первую минуту. Многие возникают, например, под брюхом утилитки или в стае рычунов. А кто-то появляется мертвым. Почему, не знаю.
Я покосился на руку Бориса, мой указательный деликатно тычет в нее.
– А что за пауки в рукаве?
Борис сгибает ее в локте, ладонь второй потирает рукав, взгляд отстранился на мгновение, губы изобразили для меня улыбку.
– Мои маленькие… друзья. Я у них вроде общежития с отоплением. В качестве платы за проживание иногда выручают. Ладно, идем.
И мы пошли.
Глава 2
До меня лишь в пути дошло, что в руке по-прежнему кастет, а в другой – шоколад. А из одежды только шорты. Наверное, картинка та еще: голый мужик с кастетом и шоколадкой бродит по каким-то развалинам.
Спустя
