ниоткуда возникла мышь. Почему-то не сомневаюсь: та самая. Мышь ловко запрыгала с выступа на выступ, волнообразная траектория уперлась в поперечную стену, еще вспышка – и грызуна нет.
– Потому что смываются, – ответил Борис.
– Телепортация! – изумился я.
– Вот бы нам так, да? Попал корижору в брюхо, хлоп! – и исчез. Появился в соседнем туннеле. Но приходится юзать телепорт устаревшей модели.
Борис похлопал себя по бедру.
– Айда. Телепортируемся в место посуше.
Пока идем, мысленно прошу у смыши прощения, желаю ей найти поскорее еще какую-нибудь муху.
Гад!
Я же сам только что рвал когти, лишь бы выжить, а стало более-менее сносно, повел себя с безобидной смышью, как монстры ведут себя с нами…
Глава 3
– А что из себя… представляют… Руины? – пыхчу на ходу.
– Бесконечный лабиринт.
Борис шагает широко, едва поспеваю, а он ухитряется дыхание не сбивать, голос ровный.
– Бесконечный во все стороны света, – уточняет Борис. – Вернее, стороны тьмы. Над нами и под – бесконечное число этажей.
– Да ну. Если так, нас бы расплющило. Стены хрупкие как кости старика, не выдержали бы такой массы.
– Скажи Арху. Срал он на физику.
– Божество суровое.
– Наверное, терпеть не мог физику в школе.
Я усмехнулся.
– Богохульство, однако! Не боишься прогневать?
– Считай, что атеист.
– Серьезно?
– Ну, агностик. Но если этот Арх все же есть, с удовольствием нагажу на его алтарь за то, что кинул сюда.
Наткнулись на человека. Сидит спиной к нам у костра. Вокруг него мрачные круглые стены, на них висят ржавые держатели для факелов, пустые. Неизвестный в потрепанном плаще цвета руин, на голове капюшон. Человек качается вперед-назад, плечи трясутся, ладони перед огнем. В костре вместо дров пылают углечерви. Пышущие пламенем панцири сияют сочными оранжевыми бликами, как сталь в кузнечном горне.
Мы замерли, рука Бориса преграждает мне путь. Мгновения ползут в напряге… Стараюсь дышать тихо, виски щекочет пот, гляжу из-за плеча Борис то на него, то на типа у костра.
Борис заводит руку за спину, под плащ. А кулак, что преграждает мне дорогу, костяшками бьет по каменному косяку прохода.
Человек вскочил в развороте на сто восемьдесят, плащ очертил широкую дугу, языки костра пригнулись, незнакомец вскинул в нашу сторону небольшой арбалет.
Но ладони Бориса уже стискивают дробовик, дуло глядит в неизвестного.
– Спокойно, братец по несчастью, – почти ласково протянул Борис. – Пусть твоя стрела и моя дробь окажутся в мясе какой-нибудь твари, а не в нас.
– М-мы с миром, – сказал я.
Как только не грохнулся в обморок…
Впрочем, наш встречный тоже близок к потере сознания, судя по половине лица, что под капюшоном. В сумраке накидки блестят звезды –
