театра: старое, уходящее поколение.
Боже! Какие были времена! Мы жили театром, грезили им, молились на него, лелеяли и оберегали от всяческих посягательств на старые, добрые традиции.
«O tempora, о mores», как говорится – о времена, о нравы. Ничего не стоит на месте. Всё претерпевает изменения.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Изменения изменениями, но и от старых благоприобретений отказываться не гоже…
КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ
… Всё молодое оттесняет – без всякого повода и сожаления, – старое, казалось бы изжившее себя, на обочину жизни, и старый актёр умирает. Умирает сначала душой, а потом уж и сердцем, и, наконец – телом. Всё, баста: нет человека, нет и проблемы. Из старой гвардии нашего театра многие уже отошли в мир иной, но ещё больше всё-таки живут, отвергнутые временем, влача жалкое существование…
«ДАЛЬШЕ»
КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ (ПРОД.)
И вот мне пришла в голову шальная мысль собрать воедино всех ныне живущих и здравствующих актёров нашего театра и организовать встречу в виде творческого вечера.
Каждый из них должен был сыграть свою, придуманную им же роль, без предварительной подготовки, без репетиций.
Всё должно было быть построено на импровизации, на основе внутреннего мироощущения и жизненного опыта.
Каждый из них сыграл сегодня свою лучшую, главную роль. Кто-то, может быть, и последнюю – ведь самому младшему из них шестьдесят два года, а старшему – восемьдесят пять.
Но как сыграл в этой величайшей, четырёхчасовой трагикомедии.
Они выложились полностью, играя в этот раз не для публики, а для себя, для внутреннего самоутверждения, ради осознания того, что ты ещё что-то можешь в этой жизни, и можешь сделать это во сто крат лучше прежнего.
Это был для них парад жизни, момент истины.
В глубокой задумчивости Иван Абрамыч изрекает:
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Удивительно! Просто удивительно всё это!
КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ
Что – удивительно?
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Удивительна способность людская к полному перевоплощению: в Большом такого не увидишь.
«ДАЛЬШЕ»
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ (ПРОД.)
Однако, с трудом, но кое-кого, кажется, признал, кого-то вычислил.
У меня мелькнула такая догадка, но как-то не в силах был поверить. Взять, хотя бы к примеру, эту Прыгунец-Скакалкину. Так это ни кто иной, как Марфа Пингвинова.
Её сподвижницы – Сколопендра и Саламандра, – Степанида Продувная и Настурция Балагур-Смехотворная.
КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ
Пра-альна! А Гармония Всеобъемлющая?
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Это кто?
КОЧЕРГИН-БОМБЗЛОВСКИЙ
Ну та, что с Поцелуйко и Наливайко, ну ещё: «Моего здесь нет?»
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
