style="font-size:15px;"> НАТ. ПОЛУСТАНОК – УТРО
Поутру, ровно в 9.00 по московскому времени, пригородная электричка, максимально замедлив ход на полминуты, выплёвывает из своих недр на полустанок «Бугор-Колдыбино» всего лишь двух пассажиров. Конечно же, это Иван Абрамыч Бабэльмандебский и Мануил Сафроныч Чубчик.
Ещё свежо и прохладно, хотя яркое летнее солнце давно уже стоит над горизонтом.
Железнодорожная колея пролегает между хвойно-берёзовыми лесопосадками, тянущимися вдоль полотна так далеко, насколько хватает взгляда. Начальник полустанка – он же по совместительству путевой обходчик, – поясняет как добраться до деревни Зелёнкино.
Подхватив нехитрый скарб, путники отправляются в дорогу. Чубчик транспортирует две складные удочки с сачком и вместительный рюкзак.
В руках Бабэльмандебского раскачивается коричневый саквояж. Оба облачены в белые одеяния отдыхающих дачников. На их головах красуются новенькие, широкополые соломенные шляпы. Посмотреть на них непредвзято со стороны – дон Кихот Ламанчский и Санчо Пансо.
НАТ. ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА – УТРО
Друзья шагают по просёлочной дороге, сначала тянущейся вдоль железнодорожного полотна, а затем резко забирающей вправо.
Из лесопосадки выходят в степь, оглашаемую стрекотанием кузнечиков и пением жаворонков. Отшагать требуется не менее шести километров по пыльной просёлочной дороге…
Манюня восторженно восклицает:
ЧУБЧИК
Раздолье-то какое, а? А небо, небо какое васильковое, в голубых тонах. Хоть сейчас бери, садись да и пиши пейзажи. Крррасота!
Действительно, не зря говорят: не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Разве думали-гадали мы с вами ещё вчера, что сегодня сольёмся с матушкой-природой, не обременённые суетой мирской в поисках хлеба насущного.
Ну и друг у вас, Абрамыч, я вам скажу. Вот так, просто – раз, и одарил своей заботой, вниманием, а главное – средствами, так скть. Это просто какой-то добрый барабашка на головы наши свалился.
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
Много ещё на земле непонятного творится.
(тихо напевает)
До-свиданья мама, не горюй…
(потягивает носом)
А воздух-то какой! Хорошо в краю родном, сеном пахнет…
«ДАЛЬШЕ»
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ (ПРОД.)
А ведь были времена, когда нас, старых работников сцены, за ненадобностью или по чьему-то злому умыслу, просто вытурили из театра в три шеи. За что, спрашивается, за какие такие грехи?
Тяжёлые были времена, что и говорить.
Нам с Монбланом Аристарховичем пришлось жить тем, что собирать бутылки и сдавать их, без приглашений ходить на свадьбы и поминки, подрабатывать на судебных тяжбах, в основном против хамоватых продавцов.
Манюня интересуется:
ЧУБЧИК
А это как?
БАБЭЛЬМАНДЕБСКИЙ
