улицы, Харвист-роуд, но не номер дома. У него не было ни братьев, ни сестер, никого, кроме престарелой матери, которая жила в Западных графствах и которую он ездил навещать каждые пару недель, добираясь туда на поезде. При разводе ему пришлось оставить дом бывшей жене. Жаль, но ничего не поделаешь.
Они встречались уже шесть недель, прежде чем Джок ее поцеловал. Положил ей ладонь на затылок и притянул к себе. Ей понравилось, чего она уж никак не ожидала. Минти начала мыться еще тщательнее, чтобы приготовить себя для Джока – особенно теперь, когда он начал целовать ее. Сам Джок тоже был чистым, хотя и не таким, как она, но это и невозможно. Чистота составляла предмет ее гордости.
В субботу вечером, после «Головы королевы», они купили ужин на вынос в «Балти». Вернее, Джок купил. Минти съела собственноручно приготовленный сандвич и банан. Джок сказал, что ненавидит бананы, потому что они напоминают ему сладкое мыло, и Минти невольно вспомнила слова Тетушки, которая с большим подозрением относилась к тем, кто не любит бананы. Однако дальнейшие события заставили ее напрочь забыть об этом. Джок сказал, что хочет остаться на ночь. Минти понимала, что это значит. Он не собирался устраиваться на диване в гостиной. Джок поцеловал ее, и она ответила на поцелуй, но, когда они поднялись наверх, оставила его в спальне, а сама отправилась принимать ванну. Жаль, что нельзя было вымыть голову, но не стоило ложиться в постель с мокрыми волосами. И простыни, застеленные в среду, Минти предпочла бы сменить, знай она заранее, что будет.
То, что произошло между ней и Джоком, никак не вязалось с устрашающими намеками Тетушки. Было больно, но Минти почему-то не сомневалась, что боль скоро пройдет. Джок очень удивился, что она делает это в первый раз, и отказывался ей верить – как и в то, что ей тридцать семь. Он был младше, но так и не признался, насколько.
– Теперь я твоя, – сказала Минти. – Я больше ни с кем не буду этим заниматься.
– Отлично, – ответил он.
Утром Минти встала рано, потому что, уже засыпая, додумалась до блестящей идеи. Кроме того, так у нее появлялась возможность вымыться. Когда Джок проснулся, она – вымытая, с чистыми волосами, в чистых брюках и футболке – смиренно стояла у кровати и держала в руках кружку чая и вазочку с сахаром.
– Первый раз в жизни, – сказал он. – Ни одна женщина для меня этого не делала.
Вопреки его ожиданиям, Минти не обрадовалась. Кто были те женщины, которые не приносили ему чай? Может, всего лишь мать и бывшая жена?
Джок выпил чай, встал и отправился на работу, даже не вымывшись как следует, что шокировало Минти. Прошла целая неделя, прежде чем он позвонил. Этого она не понимала. Минти доехала на автобусе до Харвист-роуд и ходила по улице взад-вперед, читая прикрученные к дверям таблички с именами. Его имени не было. Она обошла все окрестные переулки в поисках драндулета, но не смогла его найти. На той неделе телефон звонил дважды. Прежде чем снять трубку, Минти дотрагивалась до дерева трех разных цветов и молилась. «Дорогая Тетушка, пусть
