ненавидят тех, кто отличается от них. На прошлой неделе в своей речи на ежегодном обеде председатель ассоциации консерваторов Северного Уэссекса сравнил тех, кого он назвал «извращенцами», с некрофилами, приверженцами зоофилии, педофилами и сатанистами. До всеобщих выборов осталось меньше года. Я не хочу лишаться своего места. Кроме того… – Джимс придал своему лицу загадочное выражение, что он всегда делал, когда вел речь о коридорах власти. – Кроме того, одна маленькая птичка напела мне, что у меня есть крошечный шанс получить пост при следующей перестановке в правительстве, если я буду держать свои маленькие лапки в чистоте.
Зилла, которая знала Джеймса Изамбарда Мэлком-Смита уже двадцать пять лет, с тех пор как ее отец и мать поселились в поместье его родителей в качестве управляющего и экономки, откинулась на спинку стула и посмотрела на него совсем другими глазами. Он, вероятно, был самым красивым мужчиной из всех, кого ей приходилось встречать. Высокий, темноволосый, похожий на кинозвезду тех времен, когда красота в Голливуде считалась обязательным условием; стройный, элегантный, слишком красивый – иногда думала она – для гетеросексуала, и слишком красивый, чтобы сидеть в Палате общин. Ее удивляло, что такие люди, как председатель ассоциации и главный организатор парламентской фракции, не раскусили его еще много лет назад. Она и сама помечтала бы о нем, но уже в шестнадцать лет убедилась, что это бесполезно.
– Что я с этого буду иметь? – спросила она. – Уж точно не секс.
– Нет, конечно. Будем называть вещи своими именами, дорогая. У нас будет, если можно так выразиться, фиктивный брак – но также и гражданский брак, хотя эта часть останется нашим маленьким секретом. А получишь ты не так уж мало – с какой стороны ни посмотри. Как тебе известно, денег у меня хватает. Не говоря уже о жалких грошах, которые я получаю от родоначальника парламентов. Плюс мой очаровательный дом в Фредингтон-Крус и шикарная квартира в районе «парламентского звонка» – кстати, не далее как на прошлой неделе ее оценили в миллион баксов. Ты получаешь мою фамилию, освобождение от домашних обязанностей, кучу красивых тряпок, машину по своему выбору, заграничные путешествия, приличную школу для детей…
– Да, Джимс, как насчет детей?
– Ты же знаешь, я люблю детей. Почему бы не полюбить и твоих? Своих у меня никогда не будет – разве что я создам семью на основе постоянных отношений с человеком моего пола и кого-нибудь усыновлю. А твои уже готовы – пара милых маленьких голубков с белокурыми кудрями и дорсетским акцентом.
– У них нет дорсетского акцента.
– Есть, есть, дорогая. В любом случае мы скоро это поправим. Ну, что скажешь?
– Я должна все обдумать, Джимс, – сказала Зилла.
– Ладно, ладно, только не слишком долго. Завтра звякну.
– Не завтра, Джимс. В четверг. До четверга я определюсь.
– В мою пользу, правда, милая? Если хочешь, я скажу, что люблю тебя, – это почти правда. Да, и насчет гражданского брака. Ты же не станешь
