дверь постучали.
– Звали, профессор? – раздался женский голос.
– Входите, сестра Херлихи.
Рядом с вошедшей женщиной в форменном платье, фартуке и чепце не только я, но и Либби могла бы сойти за тонкую тростинку. Притом она была не столько толстой, сколько плотной, ширококостной, того телосложения, что отличает рыночных торговок, рыбачек и нередко – больничных сиделок.
– Идите сюда, сестра. Я позвал вас, чтобы вы помогли провести процедуру.
Она оглянулась, недоумевая, поскольку в помещении не было пациентов и почти не было зрителей. Но здесь не были приучены возражать профессору. Сестра Херлихи, повинуясь его жесту, уселась на свободный стул спиной к Патрику.
Затем Сеголен взмахнул рукой, и раздался глубокий чистый звук. Я вспомнила! Про это я тоже читала. Другие гипнотизеры погружали пациентов в сон, концентрируя их внимание на каком-нибудь блестящем предмете. А Сеголен использовал камертон, гораздо больше обычных размеров. Он был подвешен над эстрадой, и Штейнберг сейчас по нему ударил.
– Спите, сестра Херлихи, – услышала я властный голос профессора.
В своих выступлениях он утверждал, что людей, неподвластных силе гипноза, почти не существует в природе. Если дело и впрямь лишь во внушении, наверное, он прав. Хотя кое-кто среди врачей доказывал, что никто не может быть загипнотизирован против собственной воли. Во всяком случае, мне не хотелось проверять эту теорию на себе.
А сторожа, надо полагать, Сеголен погрузил в сон еще раньше, поэтому и говорил свободно.
Профессор выбрался со своего места и подошел к сиделке. Только сейчас я заметила, что в руке у него указка наподобие той, которой наша классная дама мамзель Бундт лупила учениц по пальцам. Но Сеголен бить никого не стал. Он коснулся указкой сестры Херлихи.
– Говорите. Говорите о том, что вы видели и слышали, но боялись сказать!
– Они живут во тьме, – монотонно произнесла женщина, – выбираются вместе с тенями. Тень – их плоть. Они гонятся за нами, они чуют страх. Им нужно, чтоб мы боялись. Страх – их еда. Выбираются и охотятся. Кто слышит, тех зовут. От них надо бежать…
– Кто они, сестра?
– Те, кто попали через прореху. Там все закрылось, заросло, они не могут уйти. Они прячутся. Им нужно есть.
– Довольно. – Профессор вновь коснулся указкой лба сиделки, и та умолкла. Голова сестры Херлихи упала на грудь, и я бы решила, что сиделка лишилась сознания, ели б не сонное сопение. А Сеголен перенес указку ко лбу сторожа.
– Теперь вы, Патрик.
– Они там, – Патрик как будто продолжал с того места, откуда его прервали. – Далеко уйти не могут. Человек открыл дверь, они сюда попали… убежище. В подвалах, в погребах. Где темно. Страшно. Они стерегут, зовут, бросаются.
– Кто они, Патрик?
– Темное Воинство.
– Достаточно. Сестра Херлихи и Патрик! Придите в себя. Так. Хорошо. Как самочувствие?
