в пещеру много, но далеко не для всех среди мэоримешцев находился проводник. Для первой экспедиции стапульцев проводник нашелся, а для всех последующих – нет. А когда стапульцы попытались обнаружить пещеру без проводника, у них ничего не вышло. Не помогло ни структурное сканирование горы Аюшты, ни акустическое зондирование. Результаты получались странными, как будто не только гора, но и весь горный массив Гайромеша представляли собой монолитное базальтовое образование, в то время как при бурении на глубину до двух километров в кернах ни разу не встретилось и крошки базальтов. В основном гиббситы, бемиты и гипсы с большой долей пиритов, халькозинов, антимонитов и сфалеритов.
– Если так, тогда идем, – сказал Илья и шагнул к пещере.
– Ребята, погодите, – попросила Наташа. – Давайте привал устроим. Пять часов на ногах.
– Можно и передохнуть, – согласился Никита. – Кто знает, что ждет нас в пещере.
Илья насупился. Два года он ждал этой минуты и больше ждать не хотел.
– Вам не надоело дышать через тряпочку? – язвительно заметил он.
– Надоело, – буркнул из-под лепесткового респиратора Никита. – А ты надеешься, в пещере воздух чище?
– Уверен.
– Это ты из каких источников почерпнул?
– Из отчета стапульцев.
Илья привирал. В отчете стапульцев информация о составе атмосферы в пещере отсутствовала. Лишь в некоторых легендах встречались упоминания о «благоуханном», «сладком», «божественно чистом» воздухе.
– Там темно, – возразила Наташа, – а мы устали. Лучше начинать спуск на свежую голову, после отдыха.
– И это правильно, – согласился Никита, сбрасывая рюкзак с плеч. – Отдохнем часок, перекусим, чтобы, так сказать, с новыми силами… – Он приосанился и гаркнул: – Вольно! Личному составу оправиться и приготовиться к приему пищи!
– Никита, прекрати! – возмутилась Наташа.
– Простите, мадам, казарменное воспитание, – извинился Никита. Нигде он не служил, казарму в глаза не видел, но бравировать солдафонскими шутками любил.
– Никакого приема пищи, – недовольно сказал Илья, нехотя снял рюкзак и сел на него. – Пятнадцать минут отдыхаем и – вперед. Кто хочет, может попить.
– Это почему есть нельзя? – удивился Никита, несмотря не худобу, любивший поесть.
– Потому. – Илья кивнул в сторону сернистых испарений. – Отравишься, возись потом с тобой.
– И это правильно, – передразнивая Никиту, сказала Наташа. Она поставила рюкзак у валуна, села на землю, оперлась о рюкзак спиной, вытянула гудящие ноги. – Ох, хорошо…
За компанию присел на корточки и Тхиенцу, облокотив сухие руки с длинными узловатыми пальцами о мосластые колени, и стал похож на неаккуратную вязанку хвороста. Один я остался стоять.
Никита достал из кармана рюкзака флягу с водой, просунул под лепестковый респиратор трубочку, напился.
– Фу, –
