под трехдневной щетиной, отвердели, в них появилась суровость. Или суровость относится лишь к ней одной?
– Будь осторожен с леди Холлингсуорт, – слегка подалась к сыну Клер, провожая взглядом известную распутницу, которая виляющей походкой направлялась к мужу. Синие, как у Коннора, глаза Клер сверкнули бешеным синим огнем. – У этой кошечки есть коготки.
– Не беспокойся. – Его дыхание коснулось щеки Мейри. – Я равнодушен к когтям.
Мейри поджала губы и едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Слова Коннора доказывали, что он действительно превратился в повесу, каким его расписывали в сплетнях. Пусть она ничего для него не значила, но и все эти шлюхи – тоже. Мейри с гордостью отметила, что даже не вздрогнула, когда его холодный взгляд задержался на ней лишнюю секунду.
– Вы что-то сказали, мисс Макгрегор?
– Нет, капитан, пока ничего.
В глазах Коннора мелькнули странные искры, но тепла в них не было.
– Что же, Мейри, по крайней мере ты последовательна.
– По крайней мере хоть один из нас последователен, – парировала девушка, подражая холодному тону Коннора.
На его лице возникла ледяная усмешка.
– Вижу, твой язычок такой же острый, как и клинок.
Его рассеянный взгляд пробежал по ее юбкам, и Мейри ощутила болезненный спазм в животе. Черт возьми, она не желает стоять тут и вести светскую болтовню с этим человеком! Она только-только сумела забыть Коннора, выбросила из головы, научилась жить без него, а теперь эта встреча вернула воспоминания. Когда-то Мейри мечтала лишь о том, чтобы стать его женой, но с этими мечтами она впоследствии сражалась так же яростно, как и с уничтожением привычного образа жизни в Шотландии. Именно из-за Коннора Мейри стала воительницей – вернее, настоящим воином.
Стены дворца опять содрогнулись от мощного раската грома. В этот момент Коннор снова поймал ее взгляд. Защищаясь, Мейри по привычке бросилась в нападение.
– А скажите, капитан Грант, вы всегда появляетесь в блеске молний и грохоте грома?
Он поклонился на английский манер, что еще сильнее уязвило Мейри.
– Только когда моего появления ждете вы.
Мейри невольно вспомнила о кинжале, привязанном к бедру, но с сожалением поняла, что не может убить его прямо на глазах у матери. С натянутой улыбкой она обратилась к Клер:
– Мне надо найти Колина.
– Прошу прощения, мисс Макгрегор, – произнес рядом с Мейри знакомый голос с безупречным английским выговором. Да, вечер преподносил все новые неприятные сюрпризы. Мейри одарила любезной улыбкой Генри де Вера, сына графа Оксфорда. Тот поклонился обеим дамам. Мейри познакомилась с ним сразу, как только ее родственники прибыли в Уайтхолл. Молодой человек до тонкостей знал все, что происходит во дворце, и потому Мейри проводила в его обществе немало времени. Появись в Уайтхолле кто-нибудь из пресвитериан, Генри сразу бы проведал
