возился, то и дело спотыкаясь о его затекшие ноги. Не выдержал, приподнял скатерть – о, да это же кузнецов сынишка деревянной ложкой по докторским коленям лупит! Забавный мальчуган! Корить мальца за озорство сил не было. Марк Натанович лишь сонно улыбнулся, щуря осоловевшие от сытости глаза, привычно дотронулся до переносицы, чтоб поправить сползающее пенсне. Но окуляров не было! Остались, видать, там, в конторе седовласого нотариуса.
– Однако, надо бы вернуться, – вяло пробормотал доктор, расправляя скатерть. Подперев кулаком отяжелевшую голову, на минутку прикрыл глаза, но не справился с наваливающимся сном – тихонько засопел.
– Эй, Христя, ты чего ему в борщ сыпанула? – гулко шепнул Игнат, подхватывая доктора под мышки. Дотащив до топчана, уложил, прикрыл ватным одеялом. Сюртук снимать не стал, только ботинки скинул с бедолаги.
– Дык, плохо ж ему, сердечному, Гнатушка. Капелек успокоительных чуток добавила, чтобы поспал малька, нельзя ему волноваться, горит у него в грудине – я же вижу!
– Что ты видишь, женщина? – пробасил полушепотом Игнат, почесывая бороду. – Как лягушки на болоте яйца откладывают?! Тута образование надобно, вона, как у Натаныча, а ты ему хрень всякую в борщ кидаешь, темнота поселковая! Сына лучше покорми – весь день под столом сидит, ложку пустую облизывает.
– Ты мне тута не выступай, – подбоченилась Христина, наступая на мужа. – Сам грамоте не выученный, только знаешь тюкать железякой по наковальне. И сыном не попрекай – при живой родне голодным не останется. Не то, что сиротинушка в барском доме, – утирая нос грязным фартуком, обреченно присела на деревянную скамью. – Вот уж хозяин учудил – дочку на попеченье Людвиге оставил. Не видать теперь Липушке ни наследства отцового, ни ласки материнской!
– Хорош причитать, глупая баба! Не твово ума дело, – нахмурил брови Игнат. Обернулся на спящего доктора – не разбудили ли. Схватил с вешалки бушлат, через плечо недовольно буркнул.
– Ворочусь назад, в контору, докторские окуляры заберу, пока прыткий хлопчик не прикарманил, – отворив дверь, широким шагом вышел за порог.
Переждав пару минут, Христина юркнула за печь. Загремела стеклянной посудиной. Тяжелый аромат сивушных масел смешался с чесночным духом рассола и чадящего на огне свиного сала.
– Ох, мать твою ж налево! – вылетела из-за угла кухарка, хватаясь за полотенце. – Зажарку с плитки не сняла! Неужто опять горелики случилися?! Егорка, вылазь живо! Давай обедничать, пока не остыло!
Глава 7. Дрёма Карла Натановича
Во сне Карл Натанович улыбался. Сон был спокойный и светлый.
В горницу, через приоткрытую дверь, ярким лучом заглядывало весеннее солнышко.
Бурый медвежонок, натужно сопя и повизгивая, кубарем выкатился из-под стола, покрытого до самого пола цветастой скатертью.
В брюхе зверя урчало. Встав на задние лапы, косолапый ухватил со стола аппетитный кусок жареного мяса, вцепился в него
