по комнате, прежде чем снова занял прежнее место.
– Не знаю, поверишь ли ты мне моим словам, но я говорю искреннее.
– Посмотрим.
– Марк, у тебя много врагов. И не просто врагов, а могущественных врагов. Я это знаю. В такой ситуации тебе будет не просто выстоять без поддержки. А ведь, насколько я знаю, по большому счету ты один.
«Пожалуй, в этом вопросе Матвей во многом прав», – мысленно отметил Марк.
– Уж так все складывается, – пожал плечами он.
– Да, я понимаю. Но я пришел сказать, что ты можешь рассчитывать на меня. Я, конечно, занимаю не слишком заметное положение, но иногда большое значение имеет даже просто моральная поддержка. А я, если понадобится, готов для тебя сделать все, что в моих силах.
«Неужели он не обманывает? Пока как-то слабо верится».
– Я очень тронут твоими словами, Матвей. Скажу честно, не ожидал их услышать от тебя.
– Я и сам еще недавно не предполагал, что скажу их тебе. Но в какой-то момент я вдруг ясно осознал, что так нельзя. Мы христиане, нас должна объединять христианская любовь и христианское всепрощение, а не недоброжелательство и враждебность. Я понял, что иду по порочному пути. Это было подобно озарению. Не сомневаюсь, что Бог послал мне его.
– В любом случае, я рад, что мы стали ближе.
Матвей встал, сделал шаг в сторону брата. Они обнялись. Впрочем, не очень крепко.
– Надеюсь, мы теперь будем видеться чаще, – произнес Матвей.
– Надеюсь, – ответил Марк.
13.
Утром, за завтраком включив телевизор, Введенский был неприятно поражен. В новостях он услышал сообщение о заявление Дмитрий Бурцева. Детали ведущий не сообщил, но из его слов было ясно, что оно направлено в первую очередь против православной церкви.
Введенский тут же открыл Интернет и без труда нашел текст. Он был непривычно резкий даже для Бурцева. В нем он обвинял православную церковь, ее высшее руководство в том, что оно сотрудничает с диктаторской властью, тем самым, вставая на ее сторону и идя против собственного народа. И когда нынешний режим будет свергнут, счет будет предъявлен и ей.
В принципе содержание заявления не слишком удивило, хотя и не обрадовало Введенского, удручило и расстроило его другое: в тексте три раза были ссылки на его книгу. Он не сомневался, зачем это было сделано; Дмитрий не оставляет намерений втянуть его в свою борьбу. И хотя на эту тему они разговаривали неоднократно, польза от этих разговоров нет никакой. Нет сомнений, что этот манифест еще больше усложнит его, Введенского, отношения с церковью, хотя он не имеет никакого отношения к написанию этого послания. Но кто будет разбираться в подобных нюансах, главное то, что названо, да еще ни один раз, его имя. И Вера вряд ли положительно отнесется к такому упоминанию. У них вроде бы после размолвки наметилось улучшение отношений. А теперь есть большая вероятность, что все снова ухудшится. Нет, с этим надо что-то делать, причем, раз и навсегда. Сколько можно убеждать Дмитрия, что он, Введенский, кабинетный работник, ученый, литератор,
