группы не циклился на субординации, был прост в общении, и, казалось, так и остался простым мурманским опером. И загадкой для подчинённых. Вернее, загадкой был не он, а его внезапное появление и назначение на эту должность.
Да, все знали, что предложил его начальник отдела полковник Можайский, под чьим руководством лейтенант Ерохин когда-то служил в ОВД Невского района. Но всё равно, была в этой истории какая-то недосказанность. Тем более, что в начале, когда группа только формировалась, должность начальника исполнял Полежаев, чьи карьерные амбиции оказались сильно ущемлены. Видимо потому, и не сложились отношения начальника с заместителем.
Как сорокалетний мурманский опер, совсем недавно получивший майора, мог совершить такой прыжок? И как его утвердил генерал Мостовой?
Но удивительнее всего было то, что сам Ерохин не раз задавался тем же вопросом. Полтора месяца назад звонок Можайского застал его врасплох. Да и уехал он не от того, что прельстился должностью (хотя зарплата существенно возросла), а из-за горечи недавнего развода, решив начать жизнь с чистого листа.
Степанченко отыскал нужный файл, – Умерший Свиридов, … – начал он, но был прерван, – Это мне известно. По нему Варёный с Байкаловым отрабатывают. Ты мне по регистратору расскажи.
Степанченко задумчиво нахмурился, и стал шарить в компьютере. Изъятый с «субару» регистратор оказался единственным из пяти, что вёл запись.
– Мы тут с Ренатом несколько раз просмотрели… К сожалению, сквер не попал – неудачный ракурс. Виден Казарменный вдоль сквера. Запись, конечно, не ахти – далековато, но кое-что есть. Вот.
Ускоренно прокрутив, Степанченков запустил фрагмент.
– По данным экспертов, примерно за десять минут до происшествия.
На пустынной улице появилась спина удаляющегося мужчины. В футболке, со спортивной сумкой. Поравнявшись с боковой дорожкой сквера, он внимательно посмотрел на место происшествия. Напряжённо огляделся. Кивнул кому-то на противоположную сторону.
– Там кто-то был, – прокомментировал Степанченко, когда персонаж одевал оранжевую рабочую куртку, извлечённую из брошенной на траву сумки. Ерохин стиснул зубы. Он слышал висками удары сердца. Новоявленный рабочий стал расхаживать по переулку взад-вперёд, как маятник. Когда он направлялся навстречу, Ерохин вглядывался в отдалённое лицо.
– Что с личностью?
– Нечётко. Далековато, да и разрешение не очень, – замялся Степанченко, – Но я вчера восстанавливал тремя разными прогами. Кое-что есть. Сейчас запущу на поиск по базам фототек.
– Так запускай. Не жди, – Ерохин потряс спинку стула.
– Досматривать будем? – недовольно спросил Степанченко.
– На стрёме стоит. И так понятно. Или там ещё что?
– Сейчас подтверждение увидим.
И точно. Вдалеке, со стороны Петроградской набережной, на Казарменном появилась фигурка
