в последний раз отбивали ритм. Грусть или радость? Ответ знали лишь стены, а они умеют хранить секрет.
Этой ночью два избранных ученика, что получили от мастера Инфамуса и мастера Эрика чёрные шнуры на шею с подвесками в виде красного черепка, отплывают туда, откуда люди не возвращаются. Легенда об острове Ламафа воплотится. Но сказкам придёт конец. Они поймут, куда их на самом деле отправляют…
Крепкий кудрявый шатен с болотными глазами. Блистательный изобретатель-флорентиец, который мог первенствовать во многих науках, но бросил всё ради детской мечты. Но прежнего мальчишки в нём не узнать. Парню недавно пошёл семнадцатый год, он вырос, возмужал и даже изучил языки, которые никогда ему легко не давались.
Стройная голубоглазая брюнетка с блестящим знанием разных наречий и культур. Правда, ростом не удалась – от силы метр пятьдесят, не выше тумбочки в кабинете мастеров в свои четырнадцать лет. Академия была шансом выбиться в люди, она помогла стереть копоть прошлого и идти вперёд.
Последний день ученичества на острове Гладиус. Если ребята вернутся, то только мастерами. А душу и сердце разъедает горечь печали. Нет, Боб и Лода не были сокровищем академии. Им нужно было эффектно подать себя, показать свою силу и мастерство, но не во всём они были лучшими.
* * *
– Лода, ты всё со своим дневником. У нас ведь последний вечер на острове. Чего стоишь тут? – Федерато внезапно появился рядом с Лодовикой.
– Виро… Хотела спросить тебя об одной вещи, – Лодовика пыталась перевести тему, но пока не могла придумать, в какое русло.
– Ну-ну, Вега. Говори.
– Что с Мелади? Ты словно забыл о ней.
– Она больше мне не пишет, – пожал плечами Боб, – может, в экспедиции… А что с твоим романом?
– Ты о Федерико?..
Федерико Ламмин. Первая любовь. Важная, но по-детски глупая… Один из учеников, чьи мятные глаза и улыбка покорили сердце юной Лодовики. Его тёмно-красные, вьющиеся на ветру волосы очень нравились Веге. Казалось, между ними даже что-то было. Но ничего серьёзного. Влюблённость, а не любовь.
– Детское увлечение давно прошло, – фыркнула Лодовика, – а почему тебя это интересует?
– Ага! Приберегла сердце для эльфа, да? Да-а! Я угадал! – Боб стрелял глазами, пытаясь поразить невидимую цель.
– Федерато, готовься к поездке!
– Ладно-ладно, чао, – скрылся из виду де Виро.
Лодовика по примеру друга растворилась в тени дверей и направилась в свою комнату. Не было желания предаться искушению, выпить вина и строить из себя светскую львицу. Потому девушка погрузилась в воспоминания, собирая кожаный портфель в экспедицию.
Конверты для писем, печати, рубашки, льняные простыни. Перо, чернила, печаль. Всё своё берём с собой. Трудно прощаться. Трудно. В груди так жжёт… Виной тому сердце или красный череп?
Майская тёмная ночь. Разговоры под окном,
