смех, полный счастья, сопровождает молодых до горизонта. Солнце встаёт. В голове Лодовики только строчки из её письма, которые тронули фон Борче: «Это не просто остров средь бескрайнего океана, Ламафа – связующее звено наших жизней, наше проклятие и великий дар, ниспосланный нам задолго до рождения. И пусть наши судьбы давно предопределены, мы не свернем с пути…»
О rus! | О деревня!
Меж живописных скал, похожих на мраморные декорации оперной сцены, рокочущих лазурных волн с белоснежными гребнями пены, под занавесом из пылающих зеленью каньонов и в окружении хора ангельских птиц проплывали мелкие, будто игрушечные кораблики.
Лодовика беззвучно плакала от счастья, не желая отдыхать ни минуты. «Неужели этот огромный остров и есть Ламафа? Не верю своим глазам: доплыли! Уже скоро мы остановимся и отправимся пешим ходом к местным жителям», – писала она.
Джунгли с загадочными обитателями: ушастыми обезьянками и попугаями всех цветов радуги; горные равнины, завораживающие своим воздухом и тайными тропинками, на которых отпечатались огромные следы; бескрайние реки и узорчатые очертания озёр, мелкие пустынные пятнышки с сухими колючками, съеденными плотными двухметровыми существами с вытянутой мордой и двугорбым телом – пародией на оставшиеся позади силуэты гор.
Это потрясающее место, скрытое непроходимыми лесами. Безымянная деревня на берегу океана, откуда можно увидеть, кажется, сотню или тысячу островов, заселённых и нет.
Шагая по тёмно-зелёной траве, приятно шуршащей под сапогами, Боб пританцовывал, осматриваясь в обитаемой местности. Люди как люди, домишки как домишки, солнце как солнце. В лучах жаркого и сочного персикового заката друзья пришли в деревню, широко и удивлённо улыбаясь. Счастливые жители встречали двух новоприбывших пирогами и жёлтыми цветами с пятью лепестками, разговаривая по-английски с учениками академии Гладиус.
В тот вечер Федерато лёг спать в каменной церквушке, а Лодовика болталась по засыпанным гравием дорогам улочек с местными, стараясь познакомиться с ними поближе. В шумной компании всяко лучше.
– Вина, леди? – играя с бутылкой, предлагал Лодовике сын кузнеца Мёрвин.
– Благодарю, но откажусь, – с добродушной улыбкой ответила ему девушка.
– Эх, Савва, мы сегодня вдвоём! – с притворной горечью воскликнул тот же русый лохматый господин.
– Рыба у вас очень вкусная, – с похвалой обратилась к Савелию Лодовика.
– Благодар-рю, благодар-рю, – сложив ладонь на сердце, вторил темноволосый Савелий, – я говорил, что философы – лучшие повара.
– Вы философ, сэр? – с явным интересом спросила юная леди.
– И исследователь римского права, – указал пальцем на «имперскую» стрижку собеседника Мёрвин.
– Приятно поговорить с образованными людьми, верно? – хвалился Савелий.
– В чем-чем, а в вине
