карты в английском клубе. Он останавливался в самых дорогих гостиницах – «Астории» или «Европейской», обедал у Кюба – на углу Большой Морской и Кирпичного переулка. Государство платило своему депутату кругленькую сумму, хотя для Шумского она мало что значила. Он был богат, тщеславен и считал себя крупным государственником. Никто и не спорил. В его адвокатской канцелярии на Мясницкой трудились несколько способных юристов – фирма процветала.
В делах ему, как правило, сопутствовал успех, а вот в любви не повезло. Когда-то из-за юношеской самоуверенности он опоздал сделать предложение обворожительной красавице Ольге Немеровской, в которую был влюблен. Его опередил приятель по университету Николай Назаров.
Самолюбие Анатолия Александровича было уязвлено, однако он не собирался с этим мириться и поставил своей целью развести Ольгу с мужем, чтобы самому на ней жениться. Он терпеливо ждал восемнадцать лет, и его чувство не охладело, хотя в разное время он имел содержанок из театральной среды. Романтичная Ольга Александровна поэтизировала рыцарскую верность Шумского и в то же время сильно преувеличивала свое мученичество в браке с Назаровым, из-за чего у Анатолия Александровича сложилось ложное мнение, будто семейная жизнь его возлюбленной состоит из душевных страданий и мук. Избавить ее от них было делом чести.
По совету отца младший Назаров поступил на юридический факультет. Родители были рады этому, и остаток лета семья провела на взморье в Майоренгофе.
По возвращении в Москву началась совершенно другая жизнь.
В новом, с иголочки, мундире Юрий каждое утро благоговейно входил в «святилище науки» – главный корпус Московского университета. Его переполняла жажда знаний. В мечтах о будущем он уже видел себя известным государственным деятелем, влиятельным вельможей.
Юридический факультет держался на авторитете и славе прошлых лет. Но сейчас все самое талантливое и передовое было загублено постановлением министра просвещения Кассо от 11 января 1911 года, лишавшим университет автономии. Градоначальник получил право вмешиваться в университетскую жизнь, а профессора и доценты стали такими же чиновниками, как учителя гимназий, разве что ходили в статском, а не в мундирах.
Вначале Юрий прилежно посещал и конспектировал лекции. Потом, как и прочие студенты, стал довольствоваться учебниками. Кроме нацеленных на карьеру белоподкладочников, большая часть студенчества была настроена либерально, если не сказать революционно. Молодежь увлекалась социализмом как учением о справедливом общественном строе, считая, что за ним будущее. Почти все негласно изучали труды Маркса, Энгельса, Плеханова и других социалистов. За идеалы свободы и демократии на баррикадах недавней революции студенты тоже проливали свою молодую кровь. Когда на фабриках и заводах бастовали рабочие, учащаяся молодежь, проявляя солидарность, примыкала к бунтовщикам. Никакие меры министра Кассо и полиции
