стих короткий удлинилсяи в поэму рыхлую разбух,
это значит, что поэт ленился,
вроде бы работая за двух.
Не от этой ли духовной лени
на страницах, внешне боевых,
что-то многовато оживленья,
что-то мало попросту живых.
Нам писать не лень. Нам лень подумать.
Лень взорвать наш собственный покой.
Лень глаза смущенные потупить
перед нашей стыдною строкой.
А потом приходят к нам преступно
среди прочих пошлых дешевизн
лень простого честного поступка,
пальцем для других нешевелизм.
Вечность шепчет: поленись, помедли
оскорбить меня стихом своим.
Может быть, главнейшее в поэте —
это – ненаписанное им.
Классики в бессмертье не ломились, —
шло оно за ними, словно тень.
Классики по-своему ленились, —
плохо написать им было лень.
Дизайнеры паутины
Кто вяжущей липкой рутины —
заботливые отцы?
Дизайнеры паутины,
возвышенные творцы.
Любой паутинный дизайнер
в паучьей своей глубине
считает, что даже дерзает,
когда он висит на слюне.
Дизайнеры паутины
гордятся созданьем своей
почти невесомой картины,
опутывающей людей.
Особого творчества муки —
рожать из себя эту нить,
чтоб нам паутиною руки
как можно красивей скрутить.
Но есть и ошибка паучья.
Дизайнеры так себе врут:
«Чем жертву изящней помучу,
тем больше оценят мой труд…»
Но как с угасающим взором
такой возжелать красоты
и как восхищаться узором,
в котором запутался ты?
«Я вижу с отвращением насквозь…»
Я вижу с отвращением насквозь
вас, розовое племя наслажденцев,
цинически играющих в младенцев…
А время? Время сжалится авось.
Я не желаю вам несчастных детств,
но в зрелости побойтесь погремушек
и слишком уж беспечных потягушек
с убогим восклицаньем: «Наслаждец!»
В истории давно и след простыл
тех, кто искали только наслажденья.
Оказывает вечность снисхожденье
лишь тем, кто снисхожденья не просил.
Последняя вера
Неужто нас так искривило,
что всем нам спасения нет,
и стали идеи бескрылы
в эпоху крылатых ракет?
Неужто береза-калека,
склонившись к последней реке,
последнего человека
увидит в ее кипятке?
Неужто не будет Биг Бена,
Блаженного и Нотр-Дам,
и хлынет нейтронная пена
по нашим последним следам?
Но в том, что погибнет планета
черемухи,
