ответила та.
К вечеру погода стала портиться. Похолодало. Солнце спряталось в тучи. Женька опять взяла букварь, чтобы учить малыша чтению. А когда стемнело, мать уложила детей в чистые постели. Сквозь дрёму Валерке не раз казалось, что вот-вот мать начнёт его будить, чтобы, набросив на себя какую-нибудь одежонку, остальное, прихватив с собой, бежать в погреб, прятаться от обстрела. Он долго не мог уснуть и слышал, как среди ночи тётя Дуня с матерью куда-то ходили.
Он проснулся от холода. Форточка была открыта, неприятный запах чего-то палёного, несмотря на открытую форточку, стоял в комнате. Валерка встал, прошёл на кухню.
Перед плитой на скамеечках сидели мать и тётя Дуня. Заслонка была отодвинута, яркое пламя освещало пространство у плиты. Знакомая картина напомнила Стандартный посёлок. Ночами мать суетилась у плиты, чтобы приготовить к утру чего-нибудь покушать. И сейчас они, на длинных досточках, которые держали по очереди перед огнём, а потом скоблили ножами, тоже что-то готовили к завтраку.
– Ты почему не спишь? – заметила родительница. – А ну-ка, марш в койку.
– Фу, как здесь нехорошо пахнет, – сказал Валерка.
– Спать!..
– Там открыта форточка, холодно.
– Я сейчас приду, закрою, быстро в постель.
Пришлось подчиниться. На улице бог знает что творилось: бушевала такая метель, – временами в открытую форточку, ветер задувал облако снега, оно кружилось у потолка, рассеиваясь по комнате.
– Зима вернулась, – сказала шёпотом мать, постояла у окна, но форточку не закрыла, а, подоткнув под бока сына со всех сторон одеяло, набросила ещё сверху пальто.
– Спи… – Она посмотрела, как спят остальные, и тоже накрыла всех. Форточку оставила.
Ветер нет-нет, да и задувал, словно сам он имел лёгкую пуховитость и белый цвет.
Полог в кухню был приподнят, тянуло палёной шерстью, малышу хотелось пойти и разобраться: чем они всё-таки занимаются, почему не спят…
К утру затих ветер. Морозило. Шёл снег, крупный, густой, и в пасмурном, сером дне не было угнетающей безысходности, с которой часто начиналась жизнь там, на нейтральной полосе.
Он удивился, что его кормили завтраком одного. Не было Жени и Вовки. Нина сидела на тёплой лежанке, играла с куклой. Мать поставила перед малышом миску с холодцом, положила лепёшку: «Не зря мы пришли к тёте Дуне, а то бы там убило нас, или с голоду опухли», – мелькнула нехитрая мысль в детском воображении.
Он не мог логически связать вчерашнее упоминание Мышко о том, что его отец корову зарезал, ночную возню у плиты и едкий запах палёной шерсти. Ясно было, что полицаям, предателям всех мастей живётся и при фашистах не худо, остальные, брошенные по независимым от властей причинам, вынуждены – выживать.
Позавтракав, малыш собрался спросить у матери о Вовке и Жене, как на крыльце затопали и в кухню влетел Вовка.
– Мам, мы привезли хорошего угля. В мешок высыпали целых два ведра, еле дотащили! – восторженно заявил он.
Тётя
