style="font-size:15px;"> – Сир, что там? – спросил Реджи.
– Надо навестить капитана Огвула, – сказал Бриан, пропустив вопрос мимо ушей.
– Сир, мы только на той неделе были!
– За неделю, дурак, и окно может занести паутиной, а могилу сорняком и подавно.
– Как скажите, сир.
– Вот и ладно, – сказал Бриан, тяжело вздохнув, ибо каждый раз, когда навещал могилу друга, погребенного на краю леса, он уходил с тяжелым сердцем. Капитан Огвул, с которым он прошел не одну войну, умер от простуды, не протянув и недели после битвы у мыса Черепа.
Потеребив Реджи за плечо, сир Бриан улыбнулся и поспешил дальше. Миновав Божий дом, они довольно скоро вышли к Площади короля Эдмуна. Прежде на ее месте находился военный лагерь, теперь же, окруженная добротными двухэтажными домами, на которых красовались намалеванные вывески, площадь больше походила на рынок, ибо была запружена торговыми лавками, да пришлым людом, снующим взад-вперед в поисках дешевого товара и диковинных безделушек. Круглая, будто колесо, площадь напоминала солнце, лучи которого терялись в небесной синеве, но, вместо синевы была паутина из черных улочек, куда не проникали, ни крики из толпы, ни предсмертные вопли преступников, казнимых именем Ее Величества. В народе Площадь короля Эдмуна называли Площадью возмездия, ибо мало кто избегал сурового приговора трех господ. Пробравшись сквозь толпу, они оказались посреди площади, в плотном тройном кольце копейщиков. Невозмутимые, будто статуи, с равнодушием взирающие на череду дней, следующих друг за другом в бесконечном беге, они стояли с высоко задранными носами. Не будь доспехов, да копий, устремленных острием к небу, их можно было бы принять за придворных Ее Величества – столь же далеких и недоступных, как звезды в ночном небе Миддланда.
– Сир, – кивнул мужчина с пшеничными усами, восседающий за широким дубовым столом.
Невзрачный, как осенний день на просторах Великой равнины18, он был никем иным, как Кортни Джонсом, старейшиной Западного конца Вестхарбора. Серое, как пепел, лицо Кортни было усеяно редкими морщинами, от чего могло показаться, что он пребывает в зените лет. Но, это было не так, ибо сиру Бриану и брату Анхелю он годился в сыновья, а причиной морщин были многочисленные заботы, свалившиеся на его голову за последний год. Владея двумя десятками галер, Кортни в последние месяцы только и помышлял о том, как заняться более надежным делом, нежели перевозка шелка и специй из Хирама. Ракушники, хозяйничавшие в водах Знойного моря, грабили любое судно, идущее из Хирама в Вестхарбор. Прилагали руку к грабежам и хирамцы, ни в чем не уступающие ракушникам, разве что в отсутствии границ жестокости, нередко пуская корабли на морское дно, а их экипажи на корм акулам. Если другие шли на большие траты, нанимая охрану для своих караванов, то Кортни, известный скряга, не желал тратить ни пенса, каждый раз уповая на Богов. Об этом знал и сир Бриан, с большим презрением относящийся
Великая равнина – степь к северу от Грин Каунтри.
