«Четыре танкиста и собака», снятый в 1966-1970 годах, пользовался грандиозным успехом, как в Польше, так и в других странах советского блока. Пола Ракса – польская актриса, родилась в городе Лида Гродненской области БССР. После войны (ВОВ) поселилась в Леснице под Вроцловом.)
Образовалась пауза, обоюдная.
Слепой продолжал смотреть в никуда.
Копия Леннона продолжала смотреть на Слепого, взвешивая все «за» и «против» их короткого диалога: этот, живший в Польше, в которой он, поляк, никогда не был –
пристукнутый? или прикидывается пристукнутым? а, может, его пристукнуть, чтобы содержание стало соответствовать форме? и тогда он вернётся в настоящее школьного галдежа и перестанет витать где-то в облаках?
– Ты - кто? – прозвучал вопрос, в котором теперь не было и тени растерянности.
– Я – НИКТО, – последовал молниеносный ответ.
– …
– Я – НИКТО, – повторил НИКТО. – А ты – кто?
– Тогда я – ПОЛЯК.
– Это никак не стыкуется: я – НИКТО, а ты – ПОЛЯК.
– Ладно, хватит здесь втирать про стыковки и нестыковки! – пришла в неистовое негодование битловская матрица. – Тогда я, по-твоему, кто?
– Кто ты, чтобы стыковалось?.. – спросил отрешённо НИКТО: он был по-прежнему вот здесь рядом, во плоти, к которой можно прикоснуться, и – в тоже время – словно его здесь не было.
В тот момент хватило ещё одной-единственной искорки и произошла, наверное, маленькая драчка. Маленькая спонтанная потасовка, какая обычно случается среди старшеклассников: кто-то должен доминировать, а кто-то – подчиниться доминированию.
Драчки не случилось.
– Да-да-да! – торопливо и гневно выкрикнула копия Леннона. – Чтобы стыковалось!
– Если я – НИКТО, то ты – НЕКТО…
Пауза.
– Лен-нон… не может быть никем иным, как НЕКТО…
Было видно, как НЕКТО – в момент! – спёкся: потеплело в его глазах, во всём его облике не осталось больше и следа прежней воробьиной агрессивности.
– Леннон – это Леннон, – сказал НИКТО. – Леннон – это НЕКТО! Логично?
– Логично… вроде бы…
(Позже, когда НИКТО будет рассказывать Пат о Битлз, он процитирует слова Харрисона о Ленноне: «НА ВОЙНЕ ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ВСЕГДА ВЕДУТ В БОЙ ОСТАЛЬНЫХ. Джон был как раз таким…»)
Опять пауза. Пока она длилась, НЕКТО показалось, что школьный галдёж стал теперь каким-то иным, нереальным: раньше он, НЕКТО, был неотделим от него, а сейчас галдёж воспринимался, как нечто, существующее параллельно с ним.
– А зачем ты стоял на отшибе от всех? – спросил он.
– На отшибе?
– Ну, да. На отшибе.
– А, может, на пришибе? – спросил НИКТО.
– Это как? – НЕКТО был не на шутку озадачен коряво-нестандартным – на грани фола! – вопросом с непонятно-издевательским словечком «на пришибе»:
