Патрик, так это рассказать, чем же Гришин заинтересовал американца, но тот явно не хотел этого выкладывать следствию…
– Значит, господин Глен, – задумчиво произнес Викентий, – вы не хотите объяснить нам причину вашей встречи с Гришиным?
Патрик недовольно насупился.
– Я уже вам сказал, – сухо произнес журналист, – господин Гришин сообщил, что есть интересный материал из жизни столичного бомонда…
– А поконкретнее можно?
– Нет! – отрезал иностранец. – Гришин сказал, что это будет для меня большим сюрпризом.
Следователь Прошкин невольно усмехнулся, вспомнив, что пришлось почувствовать Патрику Глену по приезде в редакцию.
– Да уж… – вздохнул старлей, – сюрприз, конечно, удался на славу!
Патрик ничего не ответил, а только побледнел при воспоминании жуткой картины.
– Это мы можем! – произнес Прошкин.
Американец покачал головой.
– Ужас!
– Не то слово, – причмокнул старлей и, отодвинув почти чистый лист допроса, встал из-за стола: все равно писать было нечего. – Ну а подозрительного ничего не заметили?
– В каком смысле?
– Когда ехали на встречу, – пояснил старлей, – может, видели кого-нибудь…
Американца передернуло: он вдруг сразу вспомнил злые, хищные глаза, которые до сих пор приводили его в трепет. Патрик решил некоторые козыри оставить при себе: чем меньше власти будут знать, тем больше шансов вернуть необходимые материалы о «золотой рыбке».
– Нет, господин полицейский, – твердо заверил иностранец собеседника, – никого не видел и ничего полезного для следствия вспомнить не могу.
– Ничего?
Журналист встал.
– No! – ответил Глен и решительную встал. – Мне больше нечего вам сказать – это во-первых, а во-вторых, я американский подданный и официально заявляю, что мне необходимо связаться с американским посольством, с мистером Джоном Маккоуэллом!
Прошкин успокаивающе взмахнул рукой.
– Не беспокойтесь, господин Глен, – заверил старлей, – мы права и обязанности иностранных граждан прекрасно знаем: уже сообщили в ваше посольство и связались с консулом.
– И каков результат?
– Господин Маккоуэлл прибудет с минуты на минуту прямо сюда.
– Прекрасно!
Патрик Глен присел на стул, заложив ногу за ногу, и демонстративно достал из кармана коричневого пиджака изящный серебряный портсигар.
– Надеюсь, здесь курить позволительно?
– Да, пожалуйста!
Прошкин пододвинул пепельницу, очень напоминающую банку из-под консервов.
– Спасибо!
Патрик Глен закурил, а следователь Прошкин, дописав на листе несколько предложений, аккуратно подал его иностранному гражданину.
– Попрошу вас ознакомиться и расписаться.
Американец
