вает со ступенек:
– Раз! Два! Три! Четыре! – подхватывает самокат.
У магазина мы сталкиваемся с Верой и ее Никиткой – ходят вместе с моим сыном в одну группу детского сада. Никита на велосипеде.
– Привет. На площадку?
– Привет, Маш. Давайте.
Вера традиционно оглядывает меня:
– Ты еще больше похудела! Молодец. Пятьдесят семь где-то?
– Пятьдесят пять. Для моих метра шестидесяти семи самое то.
Вера кивает. Она тоже следит за весом. Чего не скажешь о волосах – сидим два месяца без салонов, никак не привести в порядок стрижку. Вере проще – заколола свои длинные в пучок и побежала. У меня стрижка пикси, и ее нужно поддерживать раз в месяц.
Детская площадка снова перетянута полосатыми лентами. Вчера чей-то папа размотал и оторвал эти нелепости. Коммунальщики с упорством лепят их каждый божий день. Пусть лепят. Работа у них такая. Вера вздыхает:
– Ну, вот скажи, какой толк отгораживать от нас площадку? Мы и так дома все сидим. Ну, в магазины ходим. Ну, с Терри гулять… Детям – уже и во дворе нельзя – воздухом дышать? На балконе гулять прикажете?
– И не говори. У тебя есть знакомые с вирусом?
– Откуда?
– И у меня нет. Они там у себя в Москве поразнесли какую-то мнимую заразу, а нам теперь дома сиди. Мне ребенка в окно высовывать ради кислорода?
Вера закатывает глаза:
– Достало все ужасно. Не могу больше дома сидеть.
Дети с визгами носятся по огороженной площадке. У подъезда на скамейке сидят старушки. Они считают, что находятся в зоне риска в силу возраста, но без свежего воздуха отдадут Богу душу раньше, чем от вируса. А старая закалка не позволяет ослушаться – сидят возле парадной, чтобы шмыгнуть внутрь, если в конце двора покажется участковый. Причем, сидят в масках и перчатках.
– Бог ты мой… Если б не интернет-магазины, я б не выжила, Маш, – Вера меняет тему и смеется над своей расточительностью.
– Кстати, Маш! – она быстро водит пальцами по экрану смартфона. – Звонила Филипповна – сказала, что на следующей неделе в саду можно сделать прививки по графику. Типа, чтобы не отставали от плана.
– Пфф. У нас есть такие, кто вообще эти прививки делает?
– Ну, мы все в чате обсудили – ты чего-то не написала только – нас никого это не касается. Мы не делаем прививки.
– Ой. Вер. Где этот коклюш? Где этот полиомелит? Столбняк? Ну, мы же не в подвале живем, чтобы заразу подхватить, ну?
Вера машет рукой. Киваю – еще с рождения Олежки участковая педиатр меня доставала с прививками – я уже не глядя привыкла подписывать отказы от очередных предложенных ею АКДС и прочей ерунды. Двадцать первый век на дворе!
Я подбираю брошенный Олежеком у качелей самокат:
– Жду-не дождусь, когда салоны откроются. Вер, а может, подпольно? Мне бы подстричься. Да и маникюру уже два месяца. Ужас… Фигню развели какую-то – не перекусить нигде, не примерить ничего! – демонстрирую Вере отросший гель. – Хорошо, что Паша не видит… Если что и есть позитивное от этой изоляции, так это время свободное – читаю больше.
– А, точно, ты же – филолог у нас.
– Редактор.
– Как ты все успеваешь?! Читать еще! – Вера фыркает.
После получаса беготни и игр все-таки удается развести детей по домам. Еще один день сурка клонится к закату.
Вместе мы ждем окончания самоизоляции. Мы устали. А больше всего устали ждать папу, который застрял в командировке в Мехико. Рейсы отменены, и когда начнется авиасообщение – непонятно. Пока мы каждый день на связи по зуму. Скучаем ужасно. Если поначалу были обещания вывозных рейсов и надежды на скорую встречу, то сейчас мы живем надеждой воссоединения любым способом. «Жду. Скучаю. Целую», – каждый день говорю я Павлу. Он оброс и реже бреется. Смеется, что в отличие от ситуации у Робинзона Крузо, его соседи не расположены к людоедству. К надеждам на встречу добавляется особое чувство – обостряется желание жить памятью. Воспоминания приобретают новый вкус – вкус вариаций. Перебираешь события и переставляешь их местами, как книги на полке – что-то более нужное ставишь поближе, а то, о чем думать не настроена – ставишь вглубь.
Заглядываю к сыну – он мирно собирает что-то из крохотных пластмассовых прямоугольничков. Лего его страсть. Муж привозит ему конструкторы отовсюду – со всех концов света. Наш сын очень талантлив. Поиграв с новым набором, он разбирает его до основания и собирает что-то новое, вкупе с прежним, согласно таинственному плану. Говорит, что это сюрприз.
Уже
