темной каморки Ян чувствовал дыхание родного военного городка. Ян видел младенчество города, когда гениальный конструктор Генрих Тик превратил шахтерское поселение в монумент часового искусства. Людовик Девятый был настолько впечатлен крошечными механизмами этого дикого крестьянина, что подарил ему весь город. Конечно, Великая Французская Революция ничего не оставила от прав династии Тиков. Да и сам город поблек, затерявшись среди холмов Германии. Армии был нужен уголь, а не время, так что шахты заработали снова, и блестящая юность осталась у Монте-ре позади. Впереди же чернели годы нацизма, когда переходы шахт переоборудовали в концлагерь, а жемчужина города – великолепная готическая часовая башня – была почти что расколота одним из снарядов.
К двадцать первому веку базу давным-давно заняла НАТО, не позволив городку стать туристическим центром. И это было бы обидно, но Монте-ре было все равно. Городок устал, у него ныли застарелые раны, и он просто хотел однажды тихо забыться среди бесконечных холмов Европы.
Ян как никто другой мог спасти свой родной городок от забытья, но его амбиции были обширнее.
Яну был интересен весь мир.
Тик вышел из каморки ровно в пятнадцать часов, двенадцать минут и сорок пять секунд. Перед ним на центральной площади готовилась свадьба, все ждали лишь Ральфа Ригера (того еще горе-жениха), который конечно же заперся у себя дома и кричал из окна, что свобода превыше всего. Высоко над головой двое солдат – Клаус и Франк – щетками терли циферблат часовой башни. Франк давно и украдкой встречался с девушкой Клауса, так что обычно они избегали друг друга, пока вот не получили внезапный наряд на двоих. И теперь на верхотуре, рядом с острыми бронзовыми завитками в окружении хлипкого бордюра скользких досок, у них была замечательная возможность раз и навсегда выяснить отношения. Справа за поворотом как раз скрылась спина раздраженного Шварца, несущего жалобу в почтовое отделение. Ян даже не посмотрел в его сторону, лишь на мгновение задержался перед выходом, чтобы не сбить старика дверью.
Все это было настолько размеренно и предсказуемо, что казалось предугадать каждое мельчайшее событие этого городка может любой, прояви он совсем чуть-чуть терпения и старательности. Весь городок работал как отлаженные армейские часы, и требовался только часовщик. Человек, способный заметить и заменить тот единственный зубчик той единственной микроскопической шестеренки, которая имела значение.
Ян хотел хотел поделиться своим даром со всем человечеством, научить людей видеть окружающий мир так же ясно и четко. Ян хотел, чтобы ученики превзошли его, и наконец, пользуясь этим знанием, люди перешагнули бы через устаревшую подпорку Пирамиды Маслоу, нашли бы новые ориентиры. Он хотел сделать людей лучше. Лучше, как биологический вид.
Конечно, Ян понимал, какую сложную задачу он перед собой ставит: кроме чудовищной невнимательности, люди отличались еще и физической неспособностью понимать слова. Кем был Ян Тик в глазах людей? Странным аутистом, ошибкой природы. Увлеченным замысловатыми теориями часовщиком в маленьком захолустном
