утром, померк. Кожа на глазах покрывалась трещинами, словно на старинных полотнах, волосы потускнели. Отражение усмехнулось, обнажив желтые старческие клыки. На этот раз Соня узнала свой собственный голос.
– С возвращением, Библиосоня. Скоро опять станешь засохшей, жухлой, никому не нужной розочкой…
Соня подскочила в кровати, на этот раз проснувшись окончательно. Половина пятого. Ничего, погуляю по улице, все равно оттепель…
Подойдя к физическому факультету, Соня заметила нечто темное и сжавшееся на ступеньках. Кто-то дремал, прислонившись к боковой колонне. Беспризорник? Соня потрясла паренька за плечо.
– Замерзнешь!
Мальчик открыл глаза. Это был Иван Пегов.
– Я из дома сбежал – сказал он почти равнодушно.
– Но почему? К тебе плохо относятся?
Иван зевнул и помотал головой.
– Хочу снова в машину…
4
Сторож, пожалев бедолаг, запустил Соню с мальчиком в аудиторию, не дожидаясь прихода Голицына. Закутанный в Сонин полушубок, Иван, сонно моргая, наблюдал, как Соня заваривает чай.
– Ты тоже Бога слышала?
Соня старалась сдержать дрожь в руках. Она чувствовала себя, словно голодный у витрины гастрономической лавки. А если Голицын больше никогда не подпустит ее к Эвридике?
– Пей, согреешься…
Глаза Ивана, окруженные темными кругами, были по детски-внимательны.
– Можно попробовать, пока Леонид Сергеевич не пришел.
– Нет. Ваня, исключено. И потом, я не специалист…
– Он все записи вон там держит, в столе.
В конце концов, она просто посмотрит, что тут такого?
Соня открыла ящик. Внутри действительно оказались обернутые в коленкор пухлые тетради. Отхлебывая чай и закусывая кусочком сахара, она пробегала страницу за страницей. Шнуры в шлемах, судя по схеме, ведут к определенным зонам мозга. Височные доли, мозолистое тело, лобная доля. Шлемы крепятся к общему пульту, включаются электрические резонаторы, плюс на каждую зону свой датчик…
– Да здесь все уже подключено…
Иван со шлемом в руках возле пульта торжествующе демонстрировал сплетение проводов. Видимо, Голицын все подготовил к сеансу с Маевским, и оставил как есть.
Соня вздохнула.
– Точно не боишься?
Иван покачал головой.
– Ты же не боишься…
И, заранее зная ответ, мальчик направился в комнату с машиной.
Проверив все крепления и сверив с записями в тетрадке, Соня вернулась к основному пульту. Сердце билось как бешеное. Сдерживая себя, она намеренно отчитала до пяти, и только потом дернула тублер, включая реле.
В спешке Соня забыла отключить звук, и в уши ворвался чистый, чуть хрипловатый голос мальчика.
Царства моя, Царства, небесная Царства
Сторонушка
