все-таки энергия. Прошу…
Только сейчас Соня заметила небольшую дверцу сбоку конструкции. Точь-в-точь волшебная дверца из сказки про Алису
– К сожалению, внутри пока тесновато. Все, что можно позволить в рамках независимого исследования…
Чтобы зайти в машину, Соне пришлось наклонить голову. Внутри было тепло и очень сухо. Таинственный жемчужный свет ложился узором, повторяющим ромбическую сетку. Голицын протянул Соне шлем. И встал вплотную, закрепляя провода. Никогда раньше мужчины не подходили к Соне настолько близко; даже Хорошевич интуитивно держал дистанцию. И дело было вовсе не Сониной скромности. Скорее, представители сильного пола интуитивно чувствовали отсутствие взаимного интереса. А нарушать границы приятно, лишь когда их охраняют. Соня же искренне не понимала смущения, которое должна испытывать при мужском взгляде или физическом прикосновении. Вот и сейчас она чувствовала аромат дорогого мужского одеколона Голицына, скосив глаза, видела узор на шелковом галстуке. Прохладные пальцы касались ее волос, дыхание ощущалось сзади на шее, но все это было не более чем легкой щекоткой. Пожалуй, накал страстей в романах сильно преувеличен, в очередной раз констатировала она мысленно.
– Технически готово. Теперь посмотрите туда. На пульте есть лампочка и наушник. Если понадобится помощь, сможете поговорить со мной. Я сейчас выйду и пойду за центральный пульт. И когда лампочка загорится, можно будет начать.
– Начать что?
Голицын пожал плечами.
– Поскольку музыкальных инструментов здесь нет, а вы явно их не принесли, вам придется спеть.
Соня сглотнула испуганно. К такому она совсем не была готова.
– Если переживаете за слух или тембр, не волнуйтесь. Резонаторы усиливают только звуки внутри, снаружи не будет слышно. Эвридика стимулирует работу вашего мозга, а вовсе не ваш звуковой диапазон или силу связок. Хотя зачастую одно от другого зависит. Смотрите за лампочкой!
Еще раз вежливо кивнув, Голицын вышел. Соня охотно выскочила бы следом. Но теперь, в этом дурацком шлеме, опутанная проводами, она была беспомощней мухи в паутине. Может, просто промолчать? – мелькнула трусливая мысль. Но тогда Голицын точно потеряет к ней доверие. И она так не узнает, что заставило Аполлона Маевского сойти с ума!
Лампочка мигнула.
В Сониной голове были собраны и разложены по аккуратным полочкам сотни разнообразных цифр. Для кого-то эти факты были неинтересны; но для Сони они и составляли суть мира. И сейчас она судорожно цеплялась за надежные, объективные сведения, которые можно просто произнести нараспев. Например, длина крупнейших рек мира. И Соня забормотала, как могла, ритмично.
Амазонка – семь тысяч сто…
Нил – шесть тысяч семьдесят…
Хуанхэ – пять тысяч пятьсот километров
Обь и Иртыш – пять тысяч четыреста десять….
Наверное, как-то так проходят церковные песнопения. Но не успела Соня мысленно улыбнуться,
