матери, все еще очень красивое, наполненное чувственностью, но белое, видимо, от усталости. В последнее время мать начала сниматься в какой-то фантастической фильме, и очевидно, съемки отнимали много сил.
– Что-то потеряла?
– Не говори глупостей!
Ксения уже раздраженно рылась в аптечке.
– Голова болит? – осторожно поинтересовалась Соня. – Как дела на съемках?
– Как обычно. Как лошадь в цирке, пашешь за морковку…. Ничего интересного.
Соня осторожно опустилась на диван. Сил для серьезного разговора не было. Но утром Ксения опять убежит на съемки, и…
– Ты уже слышала об отце?
Ксения дернула плечом.
– Рано или поздно чем-то таким должно было закончиться, Не бери в голову. Чем меньше будешь во все это влезать, тем…
– Я пишу о нем статью.
Ксения, наконец, отвлеклась от аптечки. Ее большие глаза еще больше расширились.
– Зачем?!
– Хочу точно понять, что произошло.
– Он сошел с ума. Что еще?
Резкая небрежность ответа матери стала последней каплей. Слезы обожгли глаза. Соня выбежала из комнаты.
– Софья?
Но Соня уже задвинула щеколду ванной изнутри. Сев на край пожелтевшей ванной, включила воду и заплакала, стараясь не трясти головой.
– Соня, не дури… Даже если у отца болезнь, она никак с тобой не связана. Слышишь?
Мать явно испугалась своего порыва и решила проявить немного заботы. Но Соня зажала уши руками. Она и так знает, что с ней все в порядке, никакой плохой наследственности. И в больницу она больше не попадет.
Никогда!
2
Дом, где Веснины снимали квартиру, выходил на оживленную улицу. И все же явление автомобиля, да еще в разгар зимы, по-прежнему было аттракционом, на который сбегались зеваки. Сама Соня, грешным делом, любила полюбоваться на шикарные авто. Вот и сейчас, заслышав клаксон и шуршание под окном, бросила примус с варящимся кофе и подбежала к окну.
Под окном парковалось чудо. Кузов сливочного цвета, хромированные покрышки и литая крыша. На передние колеса надеты лыжи, а сзади гусеницы, как у танка. Из машины вышел человек в кожаной куртке на меху и барашковой шапке. Он поднял голову, задумчиво разглядывая окна, а Соня отпрянула за штору. Какого черта Леонид Голицын делает в ее дворе?!
– Ты кофе варишь или жаришь?
Ксения в последний момент подхватила закипающую турку. Соня, осознав, что стоит босая, в ночной рубашке, с нечёсаными волосами, кинулась приводить себя в порядок. Хорошо, что у матери была хорошая реакция. Ксения моментально отшагнула назад, во второй раз спасая напиток.
– Да что случилось?
– Мама, можно надеть твой беличий полушубок? Пожалуйста…
Когда Соня, в материнской серой белке, вышла из подъезда, местная детвора водила вокруг машины хороводы, а
