к бегству. Но, когда они вплотную подошли к хате Гошки, которая находилась на краю деревни, забыла и о чувстве самосохранения и пыталась кричать, понимая, что теперь это уже бесполезно, а надо было раньше пытаться спастись, пока они шли по людным местам.
Издавая истошный ужасающий крик, который оглушив её саму, показался визгом странной птицы, в ответ она почувствовала резкий удар в лицо и то, как падая, она ударялась о землю. Это ощущение абсолютной беспомощности она испытывала впервые. В какой – то момент ей захотелось просто умереть, лишь бы не попадать в эту перекошенную тёмную хату, которую она вообще считала заброшенной.
Но пьяных парней происходящее лишь забавляло и раззадоривало ещё большее. Не обращая внимания на плач и уговоры девушки, они сначала втолкнули её в сени.
– Надо же подарок упаковать как – нибудь, преподнести красиво! – окончательно одурев от опьянения, проговорил один из них.
– Почему бы и нет! – они стали стягивать с неё пальто и платок, а она начала сопротивляться изо всех сил.
Андрей схватил нож и начал хладнокровно резать пальто прямо на ней. На истошный крик, переполненным смертельным ужасом, из самого дома выскочил Егор.
– Какого черта! Вы, что, свинью мне решили тут зарезать или девушку привести? – и тут он застыл, увидев кто перед ним.
– Вы чего, совсем бараны! Недоноски! Вы куда смотрели, когда брали её? – Все взглянули, не очень понимая, чем он недоволен, и не сразу сообразили, что перед ними не Зоя, а посиневшая от страха Маруся.
– Так, быстро все в дом, скоты! – зарычал на них Егор, понимая, что пора брать ситуацию в свои руки.
Парни продолжали переглядываться, не очень понимая, как им вести себя дальше. Реакция Егора говорила лишь о том, что они где – то действительно перегнули палку. Маруся заметила их растерянность, и на мгновенье ей показалось, что давний назойливый поклонник её сестры будет её спасением, но не знала, на сколько она на самом деле ошибается.
Егор усадил дрожащую Марусю на табурет, сам сел перед ней, подав ей кружку воды, и попросил успокоиться и выслушать его внимательно.
– Что же мне, хорошему и уважаемому человеку, теперь с тобой делать? А? – сделал он вид, будто не расслышал её ответ.
– Отпустить, – громко всхлипывая, повторила она.
– Как же это я тебя отпущу? Тогда я рискую перестать добрым и хорошим. А мне бы этого очень не хотелось. А вам это нужно ребята? – обратился он к своим архаровцам, те как, провинившиеся щенки, соглашаясь, в такт покачивали головами.
– Я никому ничего не скажу, – понимая, что это скорее совершенно бесполезно, но попыталась спастись нелепым обещанием, в котором Егор не нуждался.
– Нет, тебе никто не поверит, ни мы, ни они. Пальто ты не могла так порезать, лицо… Ну, можно предположить, что упала. В общем, картинка тут не сойдётся никак.
Маруся, сильно ссутулившись, лишь едва заметно покачивалась. Озноб усиливался.
