Уже на каком-то плане полным ходом.
Он приехал за пирогом – он же любит сладкое! («особенно вкусное, а оно было вкусным…») – и общением: за тем, чтобы его послушали – он же любит ораторствовать! («…особенно под разговор») – и за тем, чтобы подпитаться чем-нибудь новеньким в профессиональном плане. По возможности. Но больше – собой подпитать. Хотя подпитка – это такая штука, которая в обе стороны работает: поораторствуешь – отточишь вербально свои измышления, себя покажешь – на других посмотришь… и увидишь, если смотреть правильно умеешь.
И он увидел. Как вообще сочетается в нем это самолюбование с острой внимательностью? Это потрясающе! «Диалектическое противоречие», как ему нравится говорить. Ему вообще нравится говорить красиво и умно, и у него это ювелирно получается. Еще при этом стрелять своими веселыми искрами из-под ресниц. Или темнеть омутово, что тоже привлекательно: когда это я отказывалась от засасывания в замеченные поблизости Бермуды?…
И так он меня увидел – как и я его, – что спустя всего лишь несколько часов развернулась у нас переписка о поэзии, музыке, профессиональной сфере, во всем этом раскрылось много вкусовых совпадений, как он говорит – резонансов. Говорю, что раз так, можно и «на ты», как на Ближнем Востоке. И он сразу принимает:
– Переходим!.. Ты, наверное, аудиал.
– Я не знаю, кто такие аудиалы. И кинестетики всякие. Меня спрашивают: ты что, кинестетик? Все тебе «тяжело». Или «тепло». Или «больно». А что с обонянием делать? С теми, кто, как я, ощущает мир через запахи? Они кто – обоняльщики? Наверное, тоже кинестетики.
– А я – визуал. У меня картинки. Стихи лучше воспринимаю, когда вижу. А картинки – воображаемые. Как у тебя. Метафоры… Я вот не знаю, что с обонянием! Вообще классификации грубы. Я обычно, когда говорю о том, что визуал, имею в виду, что картинка для меня на первом месте. Она может заслонить все. А можно включить обоняние и начать набирать картинку из запахов…
И мы понабирали звуковых «картинок», обменявшись записями собственных голосов и текстов. Созвучно, резонирует, сияет так, что в какой-то момент перестает сильно удивлять (сильное удивление, потрясение, даже со знаком плюс, имеет привкус тревоги) и наполняет чистой радостью.
– Я вообще обо всем этом давно не говорил, у меня в ушах звенящая пустота.
– …Если бы я почему-нибудь решила пойти в религию, моей религией стала бы анатомия: это, по-моему, нечто самое трансцендентное на свете. И я не только про связи мозга: связи всего организма – и экологию, в плане связи его с окружающим пространством.
– Да, это потрясающе, когда представляешь…
– И никто не знает, что такое космос, потому что ведь, возможно, он внутри каждого из нас.
– …К вопросу о связях: все связано со всем, весь вопрос в весах и сочетаниях… до связи!
Это наступил и проехал мимо «час быка», для первого знакомства – неплохой улов! А наутро эти богатые сутки продолжились.
– Доброго
