взял, в общем, затарились, нехило. Пришли на речку, часа два промаялись, ни черта не клевало. И погода, как на зло, стала портиться. Ветер, чертяка, подул, то ли снег пошёл, то ли дождь, ни хрена не разберёшь. Апрель, а весной и не пахло.
– Однако, вы, гражданин Денисов, порядком путаете, – вмешался Кустов. Красноречие Николая начало его уже несколько утомлять.– Алексей, если мне не изменяет память, погиб 31 марта.
– Чуть, блин, не забыл, – спохватился Денисов, – и впрямь, стало быть, дело было 31 марта, а я вам мозги пудрю. Ну да какая разница! В общем, сели мы под мостиком, чтобы подзаправиться как следует. Лёха опрокинул две рюмашки и начал горячку пороть. Упрекал, что я целый год должок ему никак не могу вернуть. Мол, сын в старший класс переходит, одевать надо парня, а я, несознательный элемент, резину тяну. Вообще он парня своего любил очень, всё время хвастался, что Денис артистом будет, поёт хорошо.
– Однако тёща его подчёркивала, что зять на родного ребёнка волком смотрел. – Кустов, не спеша, вытащил из кармана пачку отечественных сигарет, испытующе глядя на Денисова.
– А – тёща, – пренебрежительно воскликнул Денисов, – это такая мегера, удивляюсь, как он вообще с ней под одной крышей жил. Видать, Ксюху здорово любил, и чем только она его приворожила, одни глазюки, а больше ни хрена хорошего, один выпендрёж.
– Так вот, он тогда сильно на меня осерчал, на него, блин, это было не похоже, всегда смирный, как телёнок. А под конец даже пригрозил, что ты, мол, пёс шелудивый, попомнишь меня. Не знаю только, на что он намекал, может, поколотить меня собирался, он ведь рослый был, чертяка, я против него – куцый щенок. Пока он на гавно изводился, я лихорадочно соображал, где раздобыть деньги. С работы меня, блин, попёрли, а устроиться нынче чёрта с два куда можно. Я, грешным делом, думал, что сосед по доброте своей запамятовал про должок, молчал ведь, как рыба, всё время, а тут его прорвало на мою голову. Когда мы с ним сидели под мостом и громко так балакали, я увидел, что к берегу направлялся Культя, но, завидя нас, он шустро повернул назад. Обратной дорогой мы шли молча. Лёха дал мне месячный срок, насупился, как бирюк. А я вообще после его ультиматума хреново себя чувствовал, даже выпить захотел.
– Уже после того, как мы с ним расстались, и я пришёл домой, то вдруг смекнул, а у меня, гражданин следователь, вообще позднее зажигание, а что, если мы с ним, коль за душой у меня нет ни хрена, натурально рассчитаемся, сейчас, сами знаете, это в моде. У меня в сарайчике мотоцикл давно стоит, удивляюсь, как он ещё не проржавел. Старый, но ездить на нём можно. У Бутырина же даже захудалого транспорта не было и в помине, они ещё только собирались купить машину. Вот, кумекаю, мотоцикл и пригодится ему пока.
– — Э, думаю, где наше не пропадало! – и мухой побежал к соседу.
– Так-так, не припомните, через сколько времени это было?
– Ей богу, точно я вам не скажу, память у меня, как дырявое ведро, но ежели примерно, то… – Денисов
