тихом омуте, знаешь, кто водится?
– Догадываюсь! Но, мне кажется, Таня, не тот случай!
– Поверь мне, – не согласилась настоятельница, – все они тот случай. Одна такая тихоня схватила топор и давай гонять моих бабушек. Выхожу, она летит, топор над головой, готова всех в капусту порубить, глаза бешеные, руки трясутся. Я встала перед ней: «Руби!» – говорю. Опустила топор, разревелась.
Конечно, в жизни Тани и пьянство, и всё что хочешь было. Дом в деревне превратила в притон, забор вокруг него на дрова пустила… А потом и вообще дальние родственники её фактически вытурили. И есть дом, и нет его. Человек безвольный, этим воспользовались. А защитить некому.
Через неделю второй раз повезли к матушке Варваре. Снова её не было, но сказали, возможно, приедет. Делать нечего, решили ждать, и вправду, через час приезжает. В мгновение ока паломники набежали. Никого не было, тут, будто под кустами и за деревьями прятались, как по команде выскочили – толпой окружили матушку.
Наша очередь подошла. Андрей стал просить за Таню.
– Вот привезли, человек в трудной жизненной ситуации.
– А у кого она лёгкая, – сказала матушка и обратилась к Тане. – Ну, птичка вольная, что хочешь?
– Хочу исправиться, – Таня как школьница потупила взор.
– Рассказывай, как жила, – спросила матушка, потом в глаза Тане посмотрела. – Собственно, и так вижу.
Потом, хотя ни мы, ни Таня ничего не сообщали про болезнь, говорит:
– Где заразилась?
– Не знаю, – Таня снова глаза опустила.
– Давай сделаем так, – вынесла свой вердикт матушка, – два раза исповедуешься, причастишься, и всё пройдёт. А то сёстры разбегутся из монастыря от твоей болячки. Сделаешь, как я сказала и приезжай, тогда и посмотрим на твоё поведение, а пока молиться за тебя будем.
Ещё матушка поинтересовалась, есть ли паспорт, и не беременна ли случаем «птичка вольная».
– Я однажды обожглась, – сказала, – приняла такую же скромницу, она оказалась на третьем месяце. Гляжу, Матерь Божья, у моей трудницы живот на лоб лезет. Владыка долго подшучивал: «Мать настоятельница, докладывай, как в обители с беременностью обстоят дела?» Обжегшись на молоке, дую на воду – справку требую.
На обратной дороге Андрей сказал:
– Зацени, Таня, матушка благословила на приезд к себе. Что бывает далеко не с каждой, кто обращается к ней. Так что, если всё сделаешь, как велела, возьмёт в монастырь, а дальше всё от тебя зависит.
– Ага, – кивнула Татьяна.
– Матушка будет молиться за тебя, это, поверь, дорогого стоит. Мы с Григорием своими слабенькими молитвенными силами тоже поддержим. Но матушкина молитва – не сравнить.
Ничего Таня не поняла. Но отметила:
– У матушки хорошо. Легко было на душе, покойно…
Отвезли Таню в центр адаптации.
Едем оттуда, Андрей говорит:
– Оставлять в центре нельзя. Надо что-то придумывать.
Я
