к буддизму – это моя тайна, кажется, не любить буддизм так же неприлично, как не любить евреев – признаешься где-нибудь в приличном обществе, всяко можно по морде огрести. И правильно! Это все – сугубо личные проблемы, и их надо обсуждать дома – с домашними. Вот мы с Полей – любим иногда поговорить, на досуге, о нашей неприязни к буддизму и траве – интимный разговор матери с дочерью.
А стихи я написала, потому что Леня Лерман увлекался буддизмом, а мне хотелось, чтоб он мною увлекался, а вовсе не буддизмом этим – вот и написала. Кузьма – ужасно над этим стихом издевался и обзывал меня по-разному:
«Киплинг, говорящий на идиш», «Иосиф Уткин в пробковом шлеме»
и прочие ругательства.
А сама я считала, что это лучшее из моих стихотворений
Мой бедный пастуший народ, представленный в мастерской Комара и Меламеда некоторым количеством зубных врачей и адвокатов – тоже был в полном восторге.
Куда бы не занесла еврея жизнь – от телячьего вагона до Аппер Ист-сайда, никогда он не чужд изящной словесности. Любовь к слову видимо последнее, что остается – вымаривают ли наше тело голодом, или душу – излишней сытостью, а стихам находиться место везде…
Мои стихи кого-то просто развеселили, а кого-то тронули. Знание почти всех присутствующих о буддизме было не больше моего и сводилось к смутной сплетне о том, что «У Наташки Козловой муж ушел в буддийский монастырь…», некоторое время назад поразившей Русский Нью-Йорк. Тем не менее, мои стихи дали людям возможность почувствовать их личную причастность к какому-то, хоть и тоже смутному Богу – но, СВОЕМУ-НАШЕМУ, и из стихов явно следовало – что он-то будет получше, чем у буддистов!
Людям обычно такие стихи нравятся. (Мне тоже нравятся такие стихи!)
В результате, я снискала некоторый дешевый успех и уже следующим утром проснулась знаменитой, а в тот же вечер раздался телефонный звонок:
– Юля? Здравствуйте. Это Андрей Рицман – мы познакомились вчера. Вы что-то говорили насчет любовника. Я все же не понял – у вас есть любовник?
– Именно что – нет! Если б был – стала бы я со сцены стихи читать!
– Стихи у вас очень забавные, но вам совсем не обязательно становится поэтессой, для того чтобы иметь любовников. Вашим любовником – буду я.
Вот этот розовый доктор из предместья как- то решительно не вписывался в мою идею любовника.
– Нет, Андрюша, вы знаете, я такая женщина, ну дикая, некоторые меня считают даже СУМАСШЕДШЕЙ. Любовник мой должен быть – ну такой, знаете, такой Феденька Протасов. Чтобы он там пил, к цыганам ездил, кидал, знаете ли, хрусты направо и налево, требовал «Невечернюю»…
– Это – я.
– Чего?
– Все, что вы описываете – это я.
Ну вот – подумала я, кажется нашего полку сумасшедших и вправду прибыло – можно по крайней мере наладить группу поддержки и дружбу
