то министры, сенаторы или фидалго16, конечно же, не хотят жениться на этом мешке с деньгами – их привлекает его состояние.
– Прямо сейчас вы в очередной раз доказали, насколько вы умны и рассудительны. Кто бы мог подумать, что девушка в вашем возрасте знает больше, чем многие почтенные мужи, учившиеся в университетах и академиях? И это даже к лучшему, поскольку иначе вы наверняка были бы обмануты.
– Обманута я уже была, – шепнула Аурелия, вновь погружаясь в свои мысли.
Дона Фирмина произнесла еще несколько фраз, но поняла, что Аурелия не обращает на нее ни малейшего внимания; должно быть, девушка не желала отвлекаться от размышлений и стремилась полностью сосредоточиться на них.
Тогда, руководствуясь особым чувством такта, свойственным подобострастным особам, к числу которых относилась дона Фирмина, она встала и отошла на несколько шагов от Аурелии – якобы для того, чтобы посмотреть на алебастровые статуэтки и на фарфоровые вазы, стоявшие на столешнице из красного мрамора.
Повернувшись спиной к Аурелии, сидевшей на кушетке, она больше не пыталась понять причин ее задумчивости. Дона Фирмина знала, что в противном случае девушка наверняка рассердилась бы, когда, закончив размышления, увидела бы, что компаньонка вглядывается ей в лицо, желая по нему разгадать ее тайные мысли.
Но не прошло и пяти минут, как в комнате раздался хрустальный звонкий смех Аурелии, звук которого был хорошо знаком доне Фирмине, часто слышавшей его в последнее время. Обернувшись, она посмотрела на Аурелию, на чьих перламутровых губах играла улыбка, напоминавшая о внезапном смехе.
Очнувшись от размышлений, девушка изменилась, как если бы восковая фигура обратилась в прекрасную мраморную статую и поднялась во весь рост, гордая и величественная, сияя белизной отполированного камня.
Аурелия подошла к окнам и порывистым движением распахнула шторы, которые, казалось, были слишком тяжелы для ее изящных, нежных рук.
Поток света хлынул сквозь оконные стекла и заполнил комнату. Девушка подошла ближе к окнам, чтобы искупаться в струях света, которые падали на ее царственное лицо, обрамленное каштановыми волосами, спадавшими ей на плечи, подобно золотому плащу.
Она упивалась светом. Тот, кто в этот миг посмотрел бы на нее, окруженную сиянием, мог бы подумать, что под складками ее батистового пеньюара трепещет пламенная нимфа, саламандра, в которую вдруг обратилась заколдованная фея.
Насладившись солнечным светом, подобно тому как насыщаются им лепестки мака, приобретающие алый цвет от поцелуев солнца, девушка подошла к фортепиано и резко открыла его крышку. После шумного вихря полутонов, промчавшегося над клавишами, раздались возвышенные звуки арии Нормы17, в которой героиня, раскрывая свою ревность, обличает предательство Поллиона.
Усмиряя головокружительную музыку и заставляя ее стать
Фидалго (порт. fidalgo) – человек благородного происхождения.
Ария Нормы – ария из оперы Винченцо Беллини «Норма» (1831), одна из самых известных и сложных в репертуаре сопрано.
