обычно бывает после крепкого чая. Люблю это состояние, тогда мне музыка чудится объемной, а мир кажется нежным, словно кожа любимой. И порой так жаль становится, что на Земле не хватит всех запасов чая, чтобы весь мир наполнить любовью.
Заглушив мотор, я оглянулся, позади по-прежнему виднелась та же дорога, та же свалка. На задворках сознания размеренным пульсом билась мысль, что старичок то ку-ку.
Каин молчал, я снова огляделся, принюхался. Вот оно, исчез запах помойки, воздух пропах корицей и ванилью. А Каин, утратил облик нищего, теперь на нём были одеты просторные фиолетовые полотняные штаны и такого же свободного кроя зелёная рубаха. Борода и волосы аккуратно зачёсаны и заплетены в косы.
Я обошел дверь вокруг, следов от байка с другой стороны не было. Они появлялись только за порогом.
– А если я вернусь то что?
– А ты уверен, что ты этого хочешь? Там ты родился, вырос и так сказать прокорродировал душой. А здесь, здесь ты впервые. Подвезёшь, или мы пешком потопаем?
– Далеко ехать? – Я с трудом ворочал языком, мне всё вокруг казалось в новинку и в то же время таким привычным, дурацкое и в то же время интригующее ощущение.
– Не, тут недалече.
– Ну, поехали коли так, надеюсь, бензин здесь горит? – Я завёл мотор.
– А разве байк рыцаря дорог ездит на бензине, а разве не огонь в сердце жаждущем пути заставляет поршни танцевать в цилиндрах?
– Точнее и не скажешь Каин, держитесь, – я крутанул до упора ручку акселератора.
*
Глава третья
В гору
Мы отдалялись от трассы, впереди маячил позор нашей цивилизации – свалка. Ещё совсем немного и ехать было некуда, я повернулся, чтобы спросить, куда мы едем, на что Каин, боднув меня лбом промеж лопаток сказал, чтобы я смотрел на дорогу. Когда я снова устремил взгляд на бетонные плиты дороги, перед глазами, на миг всё помутилось, словно сбилась фокусировка в камере. А после дорога поползла в гору. Свалка на горизонте исчезла. Я остановился.
– Слезайте!
– Да не кричи ты так. Мог бы и просто сказать. – Каин освободил сиденье и, зевнув, добавил. – Ну чего ты снова испугался-то?
– Да не боюсь я…, я…
– Ну конечно, мальчик не испугался, сначала дверь его куда-то привела, куда-то, где не видно было следов, как он в неё въехал. Потом вдруг свалка исчезла, и дорога изменилась, конечно, бояться нечего. Твоё серийное восприятие, наполненное всевозможными ГОСТами мышления, как собачка дрессировщика условными рефлексами, сейчас забилось в угол клетки и ноет. Сознание ноет, а ты, истеришь, истеришь как сварливая жена, которую хочется окатить ведром настоя валерьянки. Или скормить крокодилам.
– Вы что в меня какой-то дрянью брызнули да, галлюциногены…
– Папа Карло сделай меня снова бревном, – Каин вынул из кармана леденец на палочке, развернул, обёртку и надув, как шарик, завязав узелок, отпустил. Ветер подхватил удивительный шарик и по спирали стал возносить к облакам.
Я
