грязь ноги. А ещё, я чувствовал себя частью некого братства, члены которого были готовы в любой момент поддержать, помочь, выслушать.
Дом по возращении казался, каким-то странным, словно в нём что-то изменилось, я пока не знал что. Чайник вскипел быстро, я заварил крепкий чёрный чай, и мы сели поедать вкусные пончики, которые казались едва ли ни шедевром кондитерского искусства.
Почему в то этом моём, не моём мире, все казалось на голову выше привычных любимых мной вещей? Прямо мир завышенных стандартов или, напротив, пониженного порога чувствительности, этакий мир усилителей впечатлений, как бургер из фастфуда, кажущийся вкусным только благодаря кудесникам химии пищевых добавок.
– М-м-м, сахару как раз столько, как я люблю. Терпкость и сладость взаимно дополняют друг друга, союз брутальности и нежности. Благодарю, потешил старика.
– Вспомнил, вспомнил! Это ж из «Гостьи из будущего»!
– Что из «Гостьи из будущего»?
– То, что вы делали в магазине.
– А, ты про пончики, нет, пончиков в фильме точно не было.
– Да дело не в пончиках, а в образах…
Вместо ответа Каин, прочёл:
Погост романтики,
повсюду могилы,
но не той романтики,
что у любимых!
Романтика жизни умерла!
В погоне за прибылью её
оставили на пыльной
обочине ворохом чеков
укрыв мертвеца.
И только на холстах глаз,
свидетелей былых эпох,
остались мазки романтики,
а за ними погост…
– Это моё стихотворение, – с какой-то глупой детской интонацией сказал я.
– И это бесспорно. Знаешь, когда человек устал, он сходит на обочину пути, чтобы не мешать тем, кто двигается дальше, кто-то, стиснув зубы, кто-то опьяненный молодым задором, галлюциногеном энтузиазма. А кто-то, чтобы поскорее загнать себя и умереть. Ты решил остановиться. Хорошее решение. Ты ведь уже не раз замечал в последние годы странности в жизни? Странности, которые невозможно объяснить здравым смыслом.
– Есть такое, особенно в последнее время, появляются мысли, что мы и вправду здесь всего лишь персонажи игры и что поскорей бы эта миссия была пройдена. А ещё, мне иногда кажется, что наши тела не только здесь живут, но и, как бы это сказать, на других планетах что ли, что мы можем быть во многих местах сразу. Можем, но просто не помним других локаций, пока в этой находимся. А когда возвращаемся в другую, забываем про ту, в которой побывали.
Бред конечно, но последние годы эти мысли заслуживают всё больше моего доверия. А окружающие мне всё больше представляются роботами. «Роботы ненавидят тебя и меня», помните, как в одной песне пелось?
– Братья Карамазовы, бессмертные братья Карамазовы и их символичная
