Эмми, я не понимаю. Это совсем на тебя не похоже. Бабушка права: Поппи здорово промыла тебе мозги.
– Дария, прошу…
– Мне надо идти, – перебивает меня сестра и с сарказмом в голосе добавляет: – Хорошенько повеселитесь там, в Италии.
А потом щелчок – и разговор окончен.
Я бегу в туалет, снимаю очки и промакиваю глаза бумажным полотенцем. Дария не на шутку обиделась. Бабушка в ярости. Люси злится. Папа тоже наверняка расстроен. Есть хоть кто-нибудь, кого я не разочаровала? И все ради чего? Ради каприза старой женщины, которая решила, что под конец жизни найдет свою настоящую любовь? Или ради того, чтобы покончить с проклятием, в которое я даже не верю? Я, правда, очень надеюсь услышать рассказы о маме, однако еще не факт, что они будут правдивыми.
Поппи входит в туалет и, увидев меня в зеркале, резко останавливается.
– Ох ты господи! – Она обнимает меня, и я погружаюсь в цитрусовый аромат ее духов. – Девочка моя, что случилось?
– Все нормально. – Я вытираю нос шершавым бумажным полотенцем. – Вернее, все ужасно.
Поппи прижимает меня к своему хрупкому телу, и я готова поклясться, что слышу, как бьется ее сердце. Я закрываю глаза и объясняю:
– Дария очень расстроилась. Она рассчитывала, что я побуду с ее детьми в этот уик-энд.
Тетя отстраняется и смотрит мне в глаза:
– Ты это ей пообещала?
– Еще в августе, – киваю я. – Правда, о конкретной дате мы не договаривались. Честно говоря, я вообще об этом забыла. – Я швыряю скомканное полотенце в урну. – Ну как я могла так подвести сестру!
Поппи берет меня плечи и разворачивает кругом. Теперь я стою к ней задом. Когда тетя вдруг начинает отряхивать мне спину, я даже вздрагиваю от неожиданности и изумленно смотрю на нее через плечо.
– Что ты делаешь?
– Стираю у тебя со спины следы ног.
– Какие еще следы?
– Те, что оставила твоя сестра, когда топталась на тебе.
Поппи смотрит мне в глаза и покатывается со смеху. Я не выдерживаю и тоже хихикаю.
– Что одновременно возвышает и очищает нас? – Тетя берет со столешницы у раковины очки и водружает их мне на нос. – Смех сквозь слезы.
И в этот момент я понимаю, почему решила полететь с ней в Италию.
Минут десять спустя я с покрасневшими, но сухими глазами возвращаюсь к выходу на посадку. Поппи с просветленным лицом наблюдает за людьми, а Люси продолжает с кем-то переписываться по телефону, быстро набирая и отправляя односложные ответы на сообщения. Чтобы отвлечься от мыслей обо всех родственниках, которых подвела, я достаю блокнот с авторучкой и, прикрывая страницу левой ладонью, начинаю марать бумагу. Но Поппи все замечает:
– Да ты у нас писательница!
Я закрываю блокнот:
– Да нет, какое там. Это просто хобби.
– Не смущайся, милая. То, что приносит радость, не может очернить.
Мне
