он затормозил на полпути. И уже противоположная сила потянула назад. И наступила полная тьма. Вячеслав услышал сквозь неё:
– Кажись, он «кони откинул». Гляди, вообще не шевелится.
Доктор догадался, о ком речь. Его обуял дикий ужас. Ведь если он сдох, то сейчас его, как жмурика отволокут куда-нибудь, бросят в глубокую яму, закопают… И он совершенно никак не даст знать, что жив! Члены одеревенели, глаза и рот не открываются. Он только может слышать, но не в состоянии подать знак, что в нём нечто теплится. Нет, нельзя допустить, чтобы его закопали!
Вячеслав почувствовал, как в лицо брызнули водой. Невероятнейшим усилием воли он попытался сжать кулаки. Он будто послал некий импульс в руки, и… пальцы начали сгибаться. Наконец, чуть зашевелил кистями.
– О, глянь-ка! Очухался… – донеслось до его сознания. Вячеслав кое-как приоткрыл веки. Над ним в тусклом свете склонились три знакомых зека. Один из них – длинный шнырь Болтонос из их отряда.
Доктор приподнялся на едва гнущихся руках. Он лежал на бетонном полу умывальника. Болтонос недоверчиво прогнусавил:
– Встать можешь?
– Да могу, – пробормотал Вячеслав. Начал вставать, опираясь на стенку. В голове шумело.
– Что за хрень со мной? – спросил он одновременно и себя, и зеков.
– Сами хотели бы тебя спросить, – озадаченно сказал один. – Думали, ты гикнул. Смотрим, вроде, не дышишь. Идти-то можешь?
Вячеслав попытался щагнуть, но его сразу стало заносить в сторону. «Что за хрень? – повторил он тихо. – Вроде, ничего не болит. Но кидает сильно».
Болтонос побежал в санчасть. Вернулся оттуда с другим упитанным шнырём с усиками. Вдвоём они взяли Вячеслава под руки и повели в санчасть. Уложили на свободной шконке. Правда, шнырь с усиками следил за ним с подозрением – он уже налюбовался на ухарей, осатаневших от режима и потому желавших перекантоваться в санчасти.
– Лежи, сказал он. – Завтра придёт Выродок и всё выяснит.
Когда всё успокоилось, Вячеслав опять поднялся в туалет. Не хватало только обоссаться в постели! Хотя его по-прежнему вгонял в ступор вопрос: что с ним? У него же ничего не болело. Правда, в теле всё больше разливалась противная слабость, которую никак не удавалось преодолеть. Разве не будет бесить кого-то, когда твоё тело превращается в вату?
Теперь Доктор о-очень осторожно двигался по стенке коридора. Из комнатушки с открытой дверью наблюдал за ним этот чёртов «пятачок». Его не напрасно посадили здесь цепным псом, пусть даже он сам был осужденным.
Но Вячеславу было наплевать сейчас на всё! Он только что чуть не «сыграл в ящик» по непонятной причине. И это чудо, что неведомая сила вернула его с того света. Но останется ли он жив всего за два месяца до откидона? Дело явно швах. Трупы осужденных не выдают родственникам. Ходили слухи: то ли покойники и после смерти отбывают срок где-то в общих могилах, то ли их отдают
