проблемы, если хотел залезть в госфонды.
О жалобе и проблемах предприятия тут же забывали, когда приходили в столовую. Тогда директор предлагал:
– Товарищи! Есть предложение перекусить с дороги… Заодно попробуете, чем мы кормим наших рабочих! Инспекция, так сказать…
Зойка Три Стакана, строго оглядывая делегацию, спрашивала:
– Согласимся на инспекцию или есть возражения?
Возражений не было, все соглашались на инспекцию и рассаживались за стол. Во главе садилась Зойка Три Стакана, напротив неё, ближе к выходу, чтобы контролировать ситуацию, – директор инспектируемого предприятия.
Нельзя сказать, чтобы стол ломился от разнообразных яств, как, например, на приёмах у князя Ани-Анимикусова, отнюдь! Седла серны или бланманже никто не подавал. Грубость нравов и, как писали дальнейшие советские глуповские историки, человечность и простота, присущая первым советским руководителям Глупова, определяла структуру стола. К тому же и разруха прошедшей гражданской войны своей рукой старушки-побирушки смела из закромов Советской России и Советского Глупова всё самое вкусное. На столе, как правило, были: отварной картофель, пареная репа, сало солёное и копчёное, запеченный окорок свиньи или отварная кура, а, возможно и «говядо», всегда караси, жаренные в сметане – их особенно любила Зойка Три Стакана. А вот что было в изобилии, так это разносолы, как то: солёные огурцы, квашеная капуста, рыжики и маслята солёные, грузди белые и чёрные, яблоки мочёные, а иногда и солёные арбузы, обязательно был залом – как-то удалось обеспечить прямые его поставки из Каспия в Глупов, правда, в небольшом объёме. Само собой, стояли бутыли с самогоном и с первыми бутылками водки, изготавливаемыми на собственном ликёроводочном заводе.
Начинала, как обычно, Зойка Три Стакана.
– Вот, товарищи, раньше – при царизме, – страной правили те, кто называл себя «Белой костью». А революция дала нам, простым трудовым людям, людям «от сохи» взять на себя ответственность и руководить страной. Теперь правим мы – не «Белая кость», а, так сказать «Красная кость». Поэтому, товарищи, предлагаю выпить за мировую революцию!
Тут же из её уст звучали два следующих тоста:
– За здоровье всех присутствующих!
– За светлое будущее!
Первые три тоста не обсуждались, пили молча и стоя. Правда, обязательно чокались. Выходило очень торжественно, даже зловеще. Затем, когда кровеносные сосуды после трёх стаканов водки расширялись и появлялась раскованность в мыслях и движениях, начиналась оживлённая беседа, тосты сменяли один другого и инспекция переходила в дружескую плоскость.
Пили «до победного конца», то есть – практически до потери сознания. Такого водители аккуратно выносили из столовой и укладывали в автомобиль. Каждому, кого укладывали в автомобиль, а тем более – самостоятельно передвигался до него, директор предприятия заботливо совал «на память о нашем
