и лишь губы скривил, а Шарля словно кипятком окатило, он даже не сразу смог сосредоточиться.
– Итак, – привычно заложил руки за спину, откашлялся, – мы выступаем через два дня. Поэтому у вас есть не так много времени, чтобы привести в порядок обмундирование. Завтра вечером я лично проверю каждого, и пеняйте на себя, если ваше оружие будет не в порядке.
Кто-то из мушкетёров хмыкнул, но скорее одобрительно: их лейтенант вернулся, и он, как всегда, в своём репертуаре.
– Ни один из вас, кто получит замечания, не будет допущен к участию в военных действиях, по крайней мере, до полного устранения недочётов, – продолжал между тем молодой человек. – Но и в Париже не останется тоже – даже не надейтесь. А с позором отправится на рытьё траншей. Потому что меньше всего я хочу сообщать вашим родственникам о том, как вы по собственной глупости сложили голову под стенами Ла-Рошели.
– А по-моему, вы, как всегда, преувеличиваете, д’Артаньян, – сказал де Ранкунь, в своей обычной наглой манере. – Подумаешь, какие-то горожане!
– Не какие-то, а отлично обученные, – холодно оборвал его Шарль. – И почти отчаявшиеся, а значит, опасные вдвойне. Поэтому в ваших же интересах сделать соответствующие выводы. И это касается абсолютно всех. Я достаточно ясно выразился?
– Всё понятно, – ответил за всех де Мелен, а лейтенант тогда кивнул:
– В таком случае не стану никого задерживать. Лишь повторюсь: отнеситесь к подготовке максимально серьёзно. Потому что речь пойдёт не только о ваших жизнях, но и о жизнях ваших товарищей. Д’Эстурвиль, следуйте за мной.
Отметил про себя с удовлетворением, как вскинулись удивлённо брови лионца, и прошёл в малую приёмную.
Через минуту на пороге появился его подопечный. Молча вошёл, тщательно прикрыв за собой двери.
У него было абсолютно спокойное, даже скучающее выражение лица, как будто их с лейтенантом и впрямь связывали исключительно служебные отношения.
Шарль вспомнил невольно, как кадет утром улыбался ему, и едва сдержал судорожный вздох. А ведь ответь он на вопрос д’Эстурвиля, пусть не полностью, но хотя бы в общих чертах… они могли бы говорить сейчас совсем по-другому.
– Присядьте, – произнёс вслух как можно более сухо. – Я не отниму у вас много времени.
– Тогда какой смысл садиться? – лионец пожал плечами и прислонился к стене. – Слушаю вас, г-н лейтенант.
Ух, ты, мысленно восхитился гасконец: похоже, военные действия начинаются ещё задолго до прибытия под Ла-Рошель?
Что ж, молодой человек, покажите, чего вы стоите…
– Я хочу знать, что происходило в роте в моё отсутствие. Вы понимаете, о чём я?
– Обычно понять вас крайне непросто, – губы д’Эстурвиля сложились в откровенно ехидную ухмылку. – Но в данном случае, думаю, что понимаю. За время вашего отъезда в роте было достаточно спокойно. Никаких конфликтов. В том числе, между мной и де Ранкунем. Все наслаждались вашим отсутствием.
