байку про старика-горца и внука:
– Деда, – спрашивал малец, – кто у нас главный джигит?
– Ленин, – отвечал тот.
– Почему? У него самая большая бурка?
– Нет!
– У него самый быстрый конь?
– Нет!
– У него самая острая сабля?
– Нет!
– А что тогда?
– Знаешь, как он отомстил за казнь своего брата? До сих пор никто очухаться не может!
А москвичи в ответ прочитали стих про ленинский субботник:
«Он бревно на мелкие поленья
Разрубил движением руки…
Мужики спросили: «Кто ты?!»
«Ленин!»
И оп…денели мужики!»
Жора тут же вклинился в этот обмен анекдотами, рассказав про малыша, умолявшего маму не оставлять его одного дома с не выключенным радио, которое всё время его пугало: «Съест КПСС! Съест КПСС!»
На что мэтры, будучи уже в хорошем подпитии, тут же продекламировали почти нецензурно:
«Ветер, ветер ты могуч, ты гоняешь стаи туч, прославляя до небес мать твою(!) – КПСС!».
А Жора снова вставлял свои «пять копеек»:
«Дедушка в поле гранату нашел,
Вместе с гранатой к обкому пришел,
Дернул колечко, бросил в окно,
…Дедушка старый – ему все равно!»
Не особо выбирая выражения, они ёрничали и по поводу начавшейся чуть ли не ежегодной смены престарелых генсеков. Ради, как говорили москвичи, получения по дороге в могилу очередной геройской звезды и вожделенной строчки в будущем некрологе – «выдающийся», а не просто «видный деятель Коммунистической партии и Советского государства», дающей надежду на почетные похороны у Кремлевской стены.
– Как будто мертвым не все равно, где их закопают, – опять встревал с хохотком Жора, подумав при этом: «Слышал бы меня сейчас тесть, – убил бы!»
Рабы и оковы
Его сосед по комнате – всегда щеголевато одетый, носатый, очкастый, напоминавший своим менторским тоном лектора общества «Знание», экономический обозреватель «Вечерней Москвы» Михаил Круглов – считал своим долгом открыть изображавшему наивного провинциала Жоре глаза на «мерзости» советской действительности. Приняв перед обедом стакан-другой местного дешевого вина и немного захмелев, он отважно громил «самоедскую» экономику развитого социализма.
– Понимаешь, Георгий, она не жизнеспособна, и это замечательно доказал наш бывший соотечественник, американский экономист Василий Леонтьев, за что и получил Нобелевскую премию, – внушал он Горелову, расхаживая по комнате и постоянно протирая носовым платком запотевающие очки. Жора слушал его, лежа на застеленной кровати и лишь изредка вставляя реплики. – Глобальное плановое хозяйство даже в принципе невозможно! А мы все
