«Утюг» – валютчик, то есть мужик при деньгах, – пояснила Света. – Все понятно: с тебя нечего взять, кроме анализов, так? А туда же, – передразнила с презрением, – перепихнуться! Отвянь, нищета!
На пляже она появлялась редко, демонстрируя роскошные формы, едва прикрытые довольно смелым купальником, и вызывая у мужчин вполне понятные нескромные желания, а у женщин ехидно-завистливые реплики типа: «Ой-ой, я не такая, я жду трамвая!». После обеда сибирячка, как правило, исчезала, возвращаясь поздно вечером на авто в сопровождении бандитского вида болгар с кипой ярких подарочных пакетов в руках. Ближе к ночи Света возникала в баре всегда в разных джинсовых нарядах. Судя по тому, что пару раз ее видели выходившей утром из номера руководителя группы – лысого спецкора самой главной газеты страны – такого рода неформальные связи с аборигенами ей сходили с рук. Сам он тоже редко общался с коллегами, отдыхая по какой-то своей, особой программе. Питался в отдельном кабинете, не загорал, не купался со всеми, часто куда-то пропадая на весь день с приезжавшими за ним на черной иностранной машине людьми в строгих костюмах и возвращаясь, как та Света, тоже с не пустыми руками.
– Не завидуйте, девушки: каждый зарабатывает, чем может, – остановил как-то затеянное дамами обсуждение «непристойного» поведения сибирячки, оказавшейся даже не журналисткой, а лишь скромной машинисткой издательства, знаменитый известинский фельетонист Илья Ерёмин. – На блядей всегда и везде был и будет спрос. Опять же их товар неубиваемый: чем они торгуют, то у них же после продажи и остается…
Сами москвичи столь же активно, как Света, занимались фарцой, продавая из-под полы местным жителям привезенные с собой банки черной и красной икры и бутылки «Столичной». Жора таким бартером не интересовался: пристроенный тестем в обкомовский спецмагазин, он мог купить там всё, что его коллеги здесь добывали. Может, еще и поэтому новые товарищи воспринимали Георгия как неглупого, но простоватого, не приспособленного к жизни наивного парня, каким он на самом деле не был.
Законно же обмененных на рубли болгарских левов ему хватало лишь на скромные посиделки в баре и экскурсии. Так что домой он вернулся всего лишь с бронзовым загаром, бутылкой местного вина и большим пакетом отборного винограда, но зато с хорошо «проветренной» головой и без посланного вдогонку компромата от пресловутого «Васи», которым, как намного позже расскажет ему всезнающий Круглов, была та самая Света.
– Ты вроде парень наблюдательный, а не заметил, что её не было на общем инструктаже. Почему? Потому что у неё был свой инструктаж. На Лубянке. Вот она и отрывалась здесь по полной. На неё-то кому было стучать? – объяснит он…
________________
*Катынь – место расстрела польских пленных. Авторство этого преступления до сих пор оспаривается историками: НКВД или фашисты?
Попытка номер раз
В правоте своего экономического наставника
