style="font-size:15px;"> – Bongour, madam! Comment ca va?
– Ca va bien! Et toi?
– Merci, bien! Nous avons une bière s'il vous plaît.*
В ответ на его просьбу хозяйка принесла два высоких запотевших бокала холодного светлого пива и шпажки с нанизанными кусочками вяленой рыбы и редиса. Жора с наслаждением сделал глоток освежающего после уличной жары напитка.
– Чувствуешь, как боженька босыми ножками по пищеводу пробежал? – улыбнулся Илья. – Во-о-от! Это тебе не наше разбавленное «Жигулевское», похожее на сцули…
– Ну, что? Надеюсь, я сгладил впечатление от нашего партайгеноссе? – сказал он на прощанье. – Как говорится, семь тебе футов под килем, коллега! В смысле, удачи! А этого партайгеноссе выкинь из головы.
Горелов, может, и забыл бы навсегда тот скандал в дакарском посольстве, если бы несколько лет спустя не увидел однажды по телевизору давешнего обличителя, который яростно, чуть ли не с пеной у рта клеймил Советский Союз за оккупацию его несчастной страны и требовал за это какую-то несусветную денежную компенсацию.…
За месяц выворачивающей желудок наизнанку болтанки в океане Георгий неплохо разобрался в организации промысла, походившего на работу пчелиного роя. Экипажи трудяг – небольших траулеров – гонялись за рыбными косяками, чтобы потом, забив уловом холодильники под завязку, доставить его на огромную плавбазу, представляющую собой мощный рыбоперерабатывающий завод. Там добычу превращали в готовую продукцию – в полуфабрикаты, предназначенные на экспорт, в консервы, пресервы и рыбную муку.
На этом флагманском корабле, стоявшем на якорях посреди океана, располагалось начальство промыслового района, которое руководило всем процессом, начиная от снабжения судов топливом, пресной водой, тарой и, при необходимости, – продуктами. Журналиста здесь принимали хорошо: выложили ему под запись все особенности и «болячки» морской рыбалки, поили за ужином в огромной капитанской каюте настоящим французским коньяком, потчевали разными рыбными вкусностями и даже однажды вечером позвали посмотреть неприличный западный фильм «Калигула».
Вернувшись, Горелов опубликовал в газете большую серию очерков, впервые откровенно рассказав не только о тяжелых трудовых буднях советских рыбаков, которые по полгода, а то и больше, без отдыха, без захода в иностранные порты пахали «голубую ниву», снабжая страну морепродуктами, но и о проблемах океанского промысла. Больше всего досталось самым, по его мнению, бесполезным членам экипажей – первым помощникам капитана. Ими обычно назначались политработники, ничего не смыслящие в рыбодобыче и вождении судов, не несущие ни дневных, ни ночных вахт. Главной их обязанностью была даже не столько регулярная политинформация экипажей о событиях в стране и в мире, сколько слежка за поведением рыбаков и сочинение на них характеристик для передачи в курируемый КГБ отдел кадров. После этого у провинившихся – даже за неосторожное слово – отбирался паспорт моряка и ему навсегда закрывалось загранплавание. Горелов подробно
