Семеновна была девочкой.
Несколько раз Крышечкина выходила на улицу и возвращалась вновь. Пропускник-металлоискатель тихонько тенькал, пропуская ее. Металлическими у Крышечкиной были пряжка ремня на джинсах и пряжка на демисезонных сапожках. Этот пропускник еще никогда не сталкивался с проносом к пассажирским поездам оружия и снарядов.
Двойственные чувства преследовали Крышечкину. Это были радость встречи и осадок горечи. Два пряника, из которых ей ни одного не досталось, вспоминались ей. Было и смущение: неужели у поезда 24 вагона? Или полицейский ошибся? Не может быть? Чтобы ошибся? Чтобы было 24 вагона? Это раньше столько могло быть, четверть века назад. «Четверть века назад, четверть века назад», – будто стучали колеса. А это были мысли Крышечкиной.
Наконец, табло высветило путь прибытия, раздался громовой голос сверху:
– Поезд №№ прибывает на 7 путь. Вагоны 24, 25,26 находятся в … состава.
– Где, где? – растерянно спросила Крышечкина женщину, мимо нее устремлявшуюся с тяжелыми сумками в подземный переход.
– Или в голове или в ж…, я не расслышала. Мне самой 24 вагон нужен, – расстроенно прокричала женщина.
Итак, вагон 24 у поезда №№ был. А это уже легче. Она не ослышалась, когда с ней разговаривал дежурный полицейский. В голове или в хвосте? Это был новый мучительный вопрос Крышечкиной.
Мимо суетливого перрона тяжко прошел локомотив. К нему был подцеплен вагон 12. И это, кажется, говорило о том, что вагон 24 не в голове состава. Вагонов у поезда оказалось 6. Последним был 24, а 25 и 26 отсутствовали.
Действительно ли господин Ч. приехал? Приехал. Крышечкина увидела его слегка склоненную крупную голову рослого человека, его новомодную синюю куртку, его пурпурный чемодан, оказавшийся виновником того, что его владелец улетел в Казань, чтобы выйти с ним туда и затем доставить его сюда.
– Ты? – удивился господин Ч. – А как ты узнала, что я еду в 24 вагоне? В поезде №№?
– Так, – ответила Крышечкина. – А ты что, забыл телефон в Казани? В Рязани?
– Не забыл. Я слышал, что он звонит, но он лежал далеко, в чемодане.
Опять чемодан!
Крышечкина знала, что господин Ч. плохо относится к ней. А ей нравилась его улыбка. Она выдавала в нем то сияние радости, что обычно подавляют обстоятельства. Так хмурым вечером вдруг пронзительно вспыхивает солнце в узкой полосе просвета между тучами и озерной глубиной, и помнится об этом, пока подрагивает темная и холодная водяная масса, в то время как небо успело приобрести ровный непроницаемый тон.
4. Луна
Господин Ч. и Крышечкина очень полюбили друг друга на один день. К этому времени у них обнаружилось множество точек соприкосновения. Во-первых, это склонность к путешествиям в одном направлении и одном транспортном средстве; во-вторых, непроизвольные встречи друг с другом в разных городах. В третьих (перечислением лучше ограничиться), непримиримые политические разногласия,
