style="font-size:15px;"> − Одну минутку, Боб, – Скотти попридержал ногой готовую захлопнуться дверь клетки. – А как же эти несчастные? Неужели ты воображаешь, что я оставлю их засыхать в твоей духовке? Плохо же ты меня знаешь, Боб!
Скотти покровительственно похлопал шерифа по плечу.
− Запиши на мой счёт, кто и сколько чего тут должен. А ну, ребята, выметайся! Неплохо было бы обмыть такое дельце, ты со мной согласен, Спрэг?
Хриплый рёв шести пересохших без спиртного глоток потряс бревенчатые стены.
− Да, этот парень не из тех, что, как сверчки, сидят за печкой, – запирая опустевшую тюрьму, сказал себе шериф Боб Истер.
* * *
Единственным архитектором, руководившим застройкой Лидвилла, являлась главная дорога, проходившая по дну каньона мимо рудников. Четыре мили разномастных бревенчатых домов и брезентовых палаток составляли, собственно, весь город. Почти каждая вторая дверь вела в заведения, в которых бушевали страсти, ломались судьбы и создавались капиталы.
В тот день солнце, устав одиноко сиять в стерильно синем небе, как обычно начало свой неспешный путь к закату. Покидая дно каньона, его палящие лучи неохотно отступали вверх по отлогим каменистым склонам. Несущая спасительную прохладу тень постепенно дюйм за дюймом захватывала улицу, по которой продвигалась процессия, возглавляемая Скотти. В глазах его вновь горело воинственное пламя, в них и следа не осталось от утренних терзаний. Замыкал компанию старина Спрэг в обществе рысящего Полковника Джека. Никто не мешал старику вспоминать былое, а сочувственно похрюкивание борова вполне заменяло собеседника.
Посетив несколько игорных заведений, Скотти ввалился в бордель «Жёлтая роза», заявив, что он турецкий султан, тоскующий по своему гарему. Несколько часов, бурно проведённых в женском обществе, не сломили Скотти. Собрав всю свою шатающуюся братию, он обратился к ней с мужественной речью:
− Солдаты! К чёрту женщин, к чёрту виски, к чёрту всё! Эй, вы слышите гул сражений? Тогда почему мы ещё здесь? Сегодня мы обагрим кровью гнусных врагов наши ятаганы. Где бы враг не скрывался, его настигнет справедливое возмездие. Нас ждёт слава, мои верные зулусы! Генерал Спрэг, что у нас по курсу?
Прикорнувший возле борова, Спрэг встрепенулся, посмотрел вдаль помутневшим взглядом.
− Испанцы, сэр! У них сто… Нет, двести пушек. Вместе с Полковником мы взобрались к ним на борт, чтобы перемолвится парой словечек, а они ответили нам: «Прочь, свиньи!» Высокомерные испанские собаки, они вышвырнули нас прямо за борт, меня и Джека. Верно, Джек?
Боров возмущённо хрюкнул.
− Но мы пронюхали, что в их вонючих трюмах, – Спрэг загадочно понизил голос. – Будь я проклят, вождь – там все сокровища команчей!
Взгляд серебряного короля омрачился гневом, он со зловещим видом потянулся к револьверу.
− Друзья, что вы на это скажете? – с болью в голосе воскликнул он. – Нас оскорбили, нам плюнули в лицо. Обозвали
