помнишь, о чем мы с тобой говорили?
Я кивнула ей в ответ. Этот вопрос преследовал потом меня долгие годы. "Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили?" – вот он, вопрос на миллион и венец советского воспитания.
Мы познакомились с учительницей, и я немного успокоилась. Она не была "злой теткой", как рисовало мое воображение. Валентина Григорьевна оказалась красивой женщиной с пышными русыми волосами и родинкой на щеке. На все ее вопросы я отвечала правильно; боковым зрением мне было видно, что мама мной довольна. И вот нас отправили к директору писать заявление. Уже в дверях я сказала что-то не то. Валентина Григорьевна меня спросила:
– Наташенька, а что ты любишь больше всего делать?
– Смотреть в окно и считать деньги, – не моргнув глазом, ответила я.
Мама смутилась и потащила меня вон из класса.
А потом было (нет, будет!) первое сентября. Я стою в школьном дворе. В руках – букет цветов. На голове два нелепых банта. Очки, которых я ужасно стесняюсь. Поверх формы – белый передник, пошитый мамой из куска занавеси. Такой вот советский олд-скульный комплект. Линейка началась. Мне страшно. И скучно. Выступает директор школы. Дети по очереди бубнят заученные слова. А потом меня бьет током. Из микрофона раздаются стихи, которые разносит ветром по школьному двору:
Ты помнишь, было вокруг
Море цветов и звуков.
Из теплых маминых рук
Учитель взял твою руку…
Посадили меня за третью парту с веселым, стриженным "под ёжика" Ванькой Шовковским. Через месяц наш 1-Б раззнакомился и сдружился. Мальчишки стали приносить солдатиков. Девчонки – кукол, мишек и сладости. На большой перемене класс заполняли запахи. Было особым шиком принести с собой бутерброд с красной икрой или шоколадную конфету. Осенью класс пахнул яблоками. Зимой – мандаринами.
Каллиграфии я уже не застала, зато перьевые ручки у нас были обязательны. Никаких шариковых! Чернила – только фиолетовые! У хороших девочек внутри тетрадок лежали промокашки, но это все равно не спасало от пятен на руках.
Ближе к Новому году я почувствовала первую детскую влюбленность к своему соседу по парте Ваньке Шовковскому. Это сейчас девятилетние девочки дают уроки соблазнения на Ю-тубе. В то далекое советское время всё было пристойно. Наши чувства мы переживали внутри себя, изредка делясь с подругами. С Ванькой мы обменивались записочками на уроках, аккуратно пододвигая их друг другу.
Когда начиналась большая перемена, наш класс было не унять. Мы гонялись за мальчишками, кричали и ездили на коленках по школьному паркету, натертому мастикой. Я корчила смешные рожи, и меня в классе дружно прозвали "злой бабушкой". Мы бегали по коридору и бесились, как могли. Как же мне потом влетало от мамы за желтые мастичные пятна на колготках!
К моей радости, в классе оказалась и моя подружка по двору Милка Винокур. "Француженка", как называла ее моя бабушка, чтобы не говорить "еврейка". Мне, кстати, пришлось
