оказался человеком слова: ровно через месяц Одиэй нашел в электронном почтовом ящике долгожданное письмо с предложением лететь на Умпер в качестве научного эксперта. “Ну-с, господа – что вы на это скажете?” – с довольным видом мысленно спросил Одиэй, повернувшись к портретам предков. “Лети, бог с тобой, – словно бы ответил за всех Урту Урапал. – Меня тебе все равно не переплюнуть, а честь рода лишний раз поддержать не помешает. Встретишь братьев по разуму – передай им от меня привет”. “А если это не они будут?” – спросил Одиэй. “Тем более передай. Не знаю, чем они там занимаются, но такими людьми гордиться нужно!”
Подкараулив момент, когда все были дома, Одиэй распечатал текст письма и, подойдя к жене и сыну, громко кашлянул и торжественно объявил:
– Сегодня удивительный день! Помните того эксцентричного миллиардера из Энулемии по имени Трюм Тренулар? Ну, который был арестован за кражу в игрушечном магазине? Так вот, представьте себе, я получил от него письмо.
Чувствуя, как слегка дрожит его голос, Одиэй прочитал это письмо вслух.
– Ты уверен, что это от него? – спросил Эгни тоном глубоко сомневающегося скептика.
– А от кого это может быть?
– Ну, мало ли… Может, это шутка? На свете же полно всяких придурков.
– Ладно, не говори ерунду. Усиленную электронную подпись подделать нельзя.
Эгни сыграл свою роль практически идеально – никто бы не догадался, что сообщение о таком письме было им ожидаемо.
– Дай-ка посмотреть, – сказала Ханта, протянув руку.
Одиэй отдал ей распечатку. Судя по тому, сколько времени Ханта изучала этот не такой уж длинный текст, он был внимательно прочитан ею от начала до конца не менее трех раз. Одиэй с интересом ожидал ее реакции. Если честно, ему хотелось, чтобы Ханта бросила равнодушно: “Лети куда хочешь, и можешь не возвращаться”. Ну, или что-то подобное – в более мягкой форме, но с тем же смыслом. Чтобы уж окончательно стало ясно, что между ними все кончено. Перед таким дальним и опасным путешествием требовалось избавиться от всего, что тяготило душу.
– Ты ему уже что-то ответил? – спросила Ханта.
– Пока нет, – сказал Одиэй. – Но отвечу. За этим дело не станет.
– И что именно?
– Что согласен.
Подумав, он добавил:
– Было бы странно, если бы я ответил что-то другое.
– Да, я бы тоже удивилась, – ответила Ханта, вздохнув, и вернула ему письмо. – Это надолго?
– Примерно на два года.
– И сколько вас там будет?
– Со мной – четверо.
Ханта замолчала, видимо, не зная, что еще спросить о технической стороне предприятия. Вид у нее был до того потрясенный, что Одиэй почувствовал неловкость. Может, он все-таки зря считал, что ей уже нет до него никакого дела? Или ее беспокоит, кто будет оплачивать счета, если он не вернется?
– Я бы тоже полетел, если
