рядом с ним. Очевидно, что они помогали ему и указывали путь куда-то наверх.
– Мы?
– Ангелы!
– Мы – твои ангелы.
– Разве ты не знаешь?
– Знаю. Но вас можно видеть, только когда умрешь. А я?
– Ты пока жив. Но ты идешь к нам. И сейчас все решится: возвращаться тебе или остаться здесь.
– Но я не хочу умирать!
– А ты не умрешь. Здесь нет никаких мертвых. Смотри как здесь хорошо! Мы с тобой, чтобы хранить тебя. И наш совет: оставайся. Живи с нами здесь. Под хрустальным небосводом.
Николай еще раз восторженно огляделся вокруг:
– Так вот оно какое – небо в алмазах?!
– Да. Такое. И быть здесь – венец всему.
Николай не заметил, как оказался вдруг у самой границы свода, где из белесой соляной, как будто, поверхности торчал огромный ограненный продолговатый алмаз, на который и приземлился, получив вдруг облик белоснежной птицы с человеческой головой, мальчик, с которым он только что разговаривал.
– Венец, потому что много алмазов?
– Венец, потому что всё отовсюду всё лучшее сюда стремится и сюда стекается. Смотри: эти кристаллы совершенны! В них немыслимая красота!
– Да… Хорошо тут, – Николай вдруг понял, что его здесь, вроде бы как, и нет. Вернее, он здесь есть, но сразу повсюду. И его не видно, вернее, он не может увидеть ни рук своих, ни ног. Но ангелы разговаривают с ним и сразу все одновременно, об одном и том же, и при этом он всех их сразу понимает.
– А как же вы меня видите?
– Человек, это не руки и ноги. Человек – это его мысли и его душа.
– Мы видим их.
– Но как?!
– Ты тоже сможешь познать, понять и увидеть, все, что захочешь.
– Можешь получить любые новые ощущения.
– Можешь познакомиться с кем захочешь. И любого узнать, как самого близкого тебе человека.
– И Наполеона?
– И Наполеона. Он, кстати, не самый интересный диктатор. Цезарь, Александр Македонский, Чингисхан – тоже здесь.
– А женщины?
– И с любой женщиной. Так близко, как пожелаешь.
– Только ум и душа?
– В любой форме, в какой только захочешь.
– А почему люди не попадают сразу сюда?
– Мало, кто вообще сюда попадает. Здесь только те, кто исполнил предназначение.
– А Бог?
– А мы и есть – Бог. И ты станешь частью Бога. Если останешься.
– А где при этом живут люди?
– Они там, где ты был. У каждого из них – свое предназначение. И кто-то попадает сюда, когда его исполнит. А кто-то, и таких большинство – нет.
– А я?
– А ты исполнишь. Это сразу видно. И потому ты уже с нами, здесь.
И Николай вдруг почувствовал наслаждение от всемогущества: быть сразу повсюду,
