Но, к счастью, только в этих вопросах, – щелкнул пальцем по бутылке. – А вам сейчас успокоиться надо, поспать чуток. Не то сами свалитесь. Вы на Севере–то впервые?
– Пэрвий раз.
– Тем более… И потом, о вашей Жаннет… Есть одно народное средство от всех простуд. Не знаю, как обезьянам, а людям очень помогает. Сам не однажды пользовался, и другие лечились. Так вот – двадцать граммов ее, родименькой, на компресс сверху, а двести внутрь. Получается двойной удар по болезни.
– Кампрэсс дэлаем, – заметил Сурен Вахтангович. – А внутрь как можно? Нэ чэловек жи – обэзьяна.
– А от кого человек произошел? Не от их ли брата? – парировал Сан Саныч .– Я же не предлагаю ей двести, а в соответствии с размерами, ну… граммов двадцать… для начала.
– Хуже нэ будэт?
– Не будет! От одного–двух раз еще никто не умирал. А прогреет наверняка.
Сурен Вахтангович тщательно натер неприятно пахнущим салом никак не реагирующую обезьянку. Обмотал смоченным в водке полотенцем. Потом приподнял ее голову и влил в рот столовую ложку водки. Жанка дернулась, несколько раз глубоко и судорожно вдохнула, но сразу же успокоилась.
– Теперь можно и нам по маленькой, – подвел итог Сан Саныч. – Ну, давайте–за то, чтобы она выздоровела и никогда больше не болела!
– Услыщял бы тэбя Бог, дорогой, – вздохнул дрессировщик.
Выход Степана на пляж напоминал один к одному явление Бармалая в Африку. В грязной тельняшке, пропахший перегаром, немытый и заросший щетиной, с невесть где «найденным» синяком под глазом, он брел неуверенной походной, таща на цепочке упирающуюся невольницу Читу.
Установив треногу на краю «лежбища», осипшим голосом начал выкрикивать свои обычные призывы:
– Граждане отдыхающие! Фото на память о море! Фото с королевой джунглей Читой!
Но на этот раз его реклама возымела обратный эффект. Ребятишки стали испуганно жаться к родителям, а те делать вид, что не замечают фотографа или брезгливо морщиться. Как ни тесно было на пляже в погожий день, но через пару минут вокруг Степана образовалась довольно большая свободная площадка. Он перенес треногу к ее краю, однако оказавшиеся рядом бронзовые тела тут же испарились. Степан даже протер глаза: не померещилось ли?
«Нет, вправду, слиняли. Чё это такое с ними? – не мог он понять. – То сами летели, как мухи на мед, то теперь не догонишь… Вот мать их!..»
Еще раз пристально оглядев море, берег и людей, он в конце наткнулся взглядом на Читу. Подумав, недобро усмехнулся:
– Че сидишь, как в штаны наклала! Все, приехали! Не идут к нам больше клиенты, отхавала виноград! Надоела им твоя синяя рожа! При-е-лась!.. –Давая выход вскипевшей злобе, дёрнул за цепочку вверх и скомандовал: – А ну, танцуй! Танцуй, кому говорю!
Чита завизжала и повисла на ошейнике, ухватилась за него лапами, пытаясь освободить горло.
– Танцуй, танцуй, стерва! – все сильнее расходился хозяин. – Я тебя научу клиентов завлекать! Я тебя…
И
